Газета Завтра 443 (21 2002)

Оппозиционность сама по себе — это не комфортное пребывание в политике. А жесткая оппозиционность — это вообще лишение себя комфорта. Это движение к жертве, и настоящая оппозиционность определяется жертвенностью. И степень оппозиционности определяется величиной, глубиной этой жертвы. Есть оппозиционность тотальная, которая приводит борца к каземату, к удару кастетом в висок. А есть оппозиционность, которая связана с появлением ряда неудобств. И оппозиционность, которая вообще не связана с появлением неудобств, а связана с появлением дополнительных комфортов. Я думаю, что оппозиционность спикера Селезнева именно такая.

В.Ч. Да, когда видишь его на экране, верхом на скакуне, как в Булонском лесу на прогулке, то невольно восклицаешь: князь народа!.. Я бы хотел заметить, что Селезнев с самого начала нашего протестного движения никогда не представлял собою активной значимой фигуры. Он выполнял роль манекенщицы. Кто-то создает модели, кто-то шьет костюмы, а кто-то их надевает. Вот он в какой-то момент получил от партии мандат на спикерское кресло и после этого начал гарцевать на подиуме. Таким образом он как бы является фигурой, к которой привлечено внимание.

А.П. В этом смысле очень показателен, конечно, казус Селезнева. Потому что он в очередной раз за эти годы выявил один дефект нашей организации, элиты нашей. Этот дефект, возможно, ведет свое происхождение от дефекта элиты КПСС, которая сложилась в недрах партии, в недрах народа, откушала сладко, получила статусы, образование, калории, системы связей, респектабельный образ, а потом ушла из КПСС, заделалась демократами, уехала за границу, получила банки и еще ханжески морализует, а народ остался без элиты.

В.Ч. Вечно модный порок. Еще создатель Тартюфа Мольер открыл: лицемерие — модный порок, а все модные пороки сходят за добродетель.

А.П. Вот этот дефект, конечно, в гораздо меньшей степени, присутствует и в нашем движении. Но тем не менее казус Селезнева — правильно люди говорят — это повторение казуса Рыбкина, казуса Ковалева — министра юстиции, казусов губернаторов, которые избираются на наших костях, слезах и крови, а как только достигают своего кресла, могут отказаться от членства в компартии, мгновенно заняться олигархической экономикой, связать себя с мафиозными структурами губернии и делать их общее губернско-мафиозное дело. Это при том, что партия не может на коротком поводке держать свою элиту, не может наказывать ее, карать за ренегатство, за измену, потому что это политическое воровство, оно такое же страшное, как и воровство заводов и фабрик.

В.Ч. Политические несуны.