Газета Завтра 453 (31 2002)

— Ага. И написать, что один пилот трех милиционеров разоружил. Заковал их в наручники, загнал в патрульную машину, закрыл их там, а потом спокойно домой вернулся, — Калинин уже не скрывал своего сарказма.

— Ну, мало ли что бывает… — примирительно пожал плечами майор.

Наконец наша процессия остановилась перед обшарпанной стальной дверью камеры. Выводной сержант лязгнул в замке ключом, и она с гулким тюремным визгом открылась. С деревянных нар неторопливо поднялся взъерошенный Доценко. Удивленно, но лениво, "с понтом", взглянул на ввалившуюся в камеру толпу, но, узнав Калинина, тут же лихо вытянулся по стойке "смирно".

— Товарищ полковник, старший лейтенант Доценко. Пребываю в КПЗ. Жду дальнейших приказаний!

От этой глупой тирады я думал — согнусь пополам. Но каким-то чудом сдержался.

— Ну что, Рэмбо, доигрался! — голос Калинина вдруг заполнил все пространство и, казалось, вот-вот сокрушит стены. — Ты на кого руку поднял? На власть нашу поднял. Совсем распоясался! Думаешь, управы на тебя нет? Все! Мое терпение кончилось. Пощады не жди! За мной шагом марш! — и, круто развернувшись, Калинин вышел из камеры, за ним, рубя кроссовками без шнурков, строевым, направился Доценко.

— Жуков, получите у товарищей документы этого… типа! — проходя мимо меня, бросил Калинин...

— И что, он его действительно накажет? — С жадной мстительностью спросил меня в "дежурке" майор, протягивая целлофановый пакет, в котором лежали удостоверение, кошелек, ключи и шнурки Доценко.

— Не сомневайтесь. В порошок сотрет! — радостно ответил я. — Да ему теперь лучше самому в петлю лезть…

— Ну, может, не надо совсем уж так… — удовлетворенно пробурчал майор.

…В "уазике" Калинин протянул пакет с вещами Доценко.

— Какого хера ты вообще с ними связался?

— Душа не вытерпела, товарищ командир. Они старушек у рынка трясли. Которые зеленью торгуют. Мелочь у них из карманов выгребали. Ну, я и… сделал им замечание.

— Доценко, ты в вертолетном полку служишь, а не в отряде Робин Гуда, — в голосе командира опять громыхнула сталь. — Объявляю тебе выговор. И в ближайший месяц все дежурные подразделения, патрули, свадьбы и похороны твои.

— Есть выговор! — с затаенной радостью в голосе откликнулся Доценко.

— И тебе, Жуков, выговор. За то, что с людьми мало работаешь…

"…Если нужно предостеречь господина, но твое положение не позволяет этого сделать, преданность велит тебе найти человека, который поможет господину избежать ошибки…"

Хагакурэ — "Сокрытое в листве"

…Через полтора месяца он упал во второй раз.

Отказал движок. Выходивший все мыслимые сроки, он держался лишь на каторжном труде "технарей", вручную перебиравших все его "потроха", чтобы хоть на пару десятков часов продлить еще его ресурс. Но "технари" — не боги. И на посадке, буквально в пяти метрах от полосы, движок вдруг встал и "восьмерка" упала на полосу.

…В тот же вечер за ужином я услышал разговор в небольшой комнате, где обычно питались наши начальники.

— Все, Михалыч, хватит судьбу испытывать, — узнал я голос Сырцова, замкомандующего авиацией Сухво. — В конце недели передашь полк Рашидову, и тебя уже ждут в санатории.

— Василий Андреевич, я полк не брошу, — после долгого молчания угрюмо ответил Калинин. — Я их сюда привел, мне их и выводить. Это мои люди, я за них отвечаю. Прошу меня оставить с полком. Как друга прошу…

…Я знал, что в "Афгане" они летали в одной эскадрилье.

— Послушай, Михалыч, — в голосе генерала зазвенело раздражение, — то, что сегодня произошло, конечно, случайность, но эта случайность должна была произойти. Ты завоевался и утратил ощущение реальности. Ты идешь вразнос. Ты бросил командовать полком. Ты потерял чувство опасности. А это уже перебор. Ты знаешь, чем это кончается. А у тебя семья. И я должен им вернуть живого отца, а не труп камикадзе… Тебе уже два звонка прозвенело, — Сырцов по-прежнему говорил жестко, но в голосе уже не было металла. Он словно убеждал, уговаривал Калинина, как упрямого ребенка. — Третьего не будет. Ты говоришь — себе не простишь, если что случится с твоими мужиками. А как мне смотреть в глаза твоей Ирине, если с тобой что-то случится? Мне одного Чаплыгина до гроба хватит…

…Герой Советского Союза подполковник Чаплыгин погиб в самом начале войны. Его вертолет был сбит под Ботлихом. Боевики устроили засаду. Кто-то им скинул информацию, что на борту должен был лететь энгэша…

— …Слово даю — в небо без твоего разрешения ни ногой…

— Михалыч, я должен тебя отправить… — упрямо повторил Сырцов, но я понял, что он уступит…

И я вдруг почувствовал неприязнь к Сырцову. Он должен был отстранить Калинина, должен был отправить его на отдых. А он размяк, как баба. Да, Калинин его друг, ну и что с того? Уж он отлично знал, что удержать его в стойле не сможет. Не получится. И оставляя его в полку, он фактически решал его судьбу.

А потом настал тот день…