Газета Завтра 468 (46 2002)

"Самый сложный возраст — это 6-7-е классы,— говорит Джамиля Аксенова, заместитель директора по воспитательной работе,— именно в это время дети начинают осознавать различия между собой, своей внешностью, одеждой, материальными возможностями и социальным положением своих родителей. Очень следят за внешними атрибутами богатства. Тогда среди них и появляются изгои. Те, кто беднее одевается: "Фу, у тебя сапоги с оптовки!", или у кого попроще родители: "Я был за границей, а ты — нет!".

Как реагируют на это сами изгои? По-разному. Есть дети, которые замыкаются, перестают ходить в школу. Некоторые, в основном, конечно, мальчишки, дерутся. Точнее — в школе дерутся, а дома рыдают".

Психологи утверждают, что к старшим классам подобное резкое противопоставление, насмешки и откровенные издевательства над "бедными" прекращаются. Вернее сказать, из явной формы переходят в скрытую. Социальное разделение уже состоялось. "Белая кость" и "голубая кровь" отделены от париев. Кроме того, в старших классах воспитание заставляет держать себя в рамках приличий.

Начало социальному расслоению омских школьников, судя по всему, было положено вместе с программой Министерства образования России по "раздельному обучению". Она подразумевала разделение всего потока учащихся на несколько направлений. Именно тогда появились классы для одаренных детей: гуманитарные, технические, биологические и прочие. Все это декларировалось как способ лучше подготовить выпускников к поступлению в вузы. На деле — позволяло общеобразовательным школам получить статус гимназий и лицеев, а значит, дополнительное бюджетное финансирование. Директора школ с раздельным обучением получили от реформы немало выгод.

"Дадут родители директрисе взятку — в нормальный класс тебя определят. Нет — в класс для дебилов",— вспоминает Марина, выпускница одной из омских школ.

Любопытно, что Джамиля Аксенова, зам. директора 115-й гимназии, называет разделение на потоки "потрясающей глупостью": "У нас практиковались классы для одаренных детей. Но через год мы это прекратили. Ну представьте себе ситуацию, когда в одном классе одни лидеры. Все с завышенной самооценкой. Через год пришлось их разбавлять "обычными" детьми".

Богатые дети требовательны не только к сверстникам, но и к учителям. "Они очень притязательны, — говорят педагоги, — и к уровню знаний, и к внешнему виду учителя. Требуют партнерских, корректных отношений. Естественно, никакая грубость, столь свойственная обычным школам, здесь невозможна".

Да и как закричишь на такого ребенка, если за ним видишь его могущественного папу.

С учителя в 115-й требуют "понятного" изложения материала и приятного внешнего вида. Ученики обсуждают всё: одежду педагога, макияж, прическу, маникюр, духи, украшения, даже модель сотового телефона. Часто выдают убийственные рецензии: "Ну разве можно так одеваться?!" В отношениях со старшими они очень раскованны. Сами школьники посещают дорогие магазины, поэтому уверенно судят, где одевается их учитель. "За ту же зарплату приходится работать вдвое больше: и над своими знаниями, и над своей внешностью",— грустно констатируют учителя из "богатой" школы.

Помимо проблем, характерных для подросткового возраста, школьные психологи говорят о специфических проблемах "богатых" детей. И в первую очередь — это гиперопека со стороны родителей. Многие матери имеют возможность не работать, поэтому стараются полностью контролировать ребенка. Боятся влияния улицы. Старшеклассники умоляют родителей не заезжать за ними в школу. При этом абсолютное большинство учащихся старших классов 115-й гимназии при обсуждении проблемы наркомании заявили, что "если бы была возможность приобрести наркотики, то обязательно бы попробовали. О наркотиках сегодня столько говорят, что это просто любопытно".

"БЕДНАЯ" ШКОЛА

"Быстро в класс!"— кричит на выскочивших в фойе двух пацанов заместитель директора школы №5 Галина Николашина. Семиклассники, заметно оробев, плетутся обратно. "А как иначе?— объясняет мне она.— Иначе нельзя. Совсем тогда неуправляемыми станут. Ведь из семей алкоголиков почти все".

Поселок Большие Поля, где находится школа, представляет собой своеобразное гетто. Анклав нищеты. Трактористы хозяйства, например, за уборочную кампанию, самый доходный в году период, получили всего 3 тысячи рублей. Для сравнения: в акционерных обществах в районах области комбайнеры заработали в 10 раз больше.

Когда подходишь к школе, чувствуешь запах мочи. Галина Николашина объясняет: туалеты в школе закрыты, поэтому ученики "мочатся сразу за дверью. Могут и кучу навалить".

Туалеты сломали рабочие, которых официальные шефы школы, крупная омская корпорация, отправили эти самые туалеты починить. Шабашники выложили стены кафелем, а водопровод забили цементом. Теперь, чтобы прочистить трубы, надо кафель опять ломать. Но денег на это уже нет, шефы молчат. Самым простым оказалось туалеты закрыть.