Газета Завтра 520 (45 2003)

М.К. Ну, это мероприятие, подтверждающее твою легитимность, твое существование, где надо, что называется, отмечаться: продавать права на свои книги, закупать права у зарубежных издательств. Если трамвай проезжает остановку — это ведь неправильно. Кроме того, на этот раз Россия была приглашенным гостем. И официальная делегация данным обстоятельством воспользовалась на все сто. Ведь за стенды платить им было не надо. В прошлом году таким же привилегированным статусом пользовалась, кажется, Латвия.

"ЗАВТРА". Это пресловутые "сто тонн писателей", отправленные во Франкфурт по линии министерства культуры?

А.И. И они тоже. Их ведь в Москве теперь нигде в таком количестве не увидишь. Раньше был ресторан ЦДЛ — теперь вот Франкфуртская книжная ярмарка.

"ЗАВТРА". А что они там делали?

А.И. Что делали? Как будто неясно, что могут делать наши писатели за границей! Они там писали свои новые книги!

М.К. Нет, там были "круглые столы", чтения — члены делегации в режиме "нон-стоп" отрабатывали свои командировочные. Ольга Славникова произносила бесконечные речи о молодой русской прозе; Ирина Прохорова бесконечно говорила о судьбах российской цивилизации и как нам нужно слиться с Западом; Пригов делал какие-то перформансы — всё было так компактно и напоказ.

"ЗАВТРА". Это не напоминало филиал какого-то заповедника или гастроли цирка?

А.И. Проблема заключалась в том, что писателей-то привезли, но неизвестно, насколько ими заинтересовалась немецкая аудитория. Потому что на всех мероприятиях в основном сидели слависты и достаточно случайная ярмарочная публика.

"ЗАВТРА". Что, писателей было больше, чем читателей?

М.К. Иногда и так получалось. Но тем не менее, почти во всех книжных магазинах Германии есть отдельная полка современной русской литературы с плакатом "Россия — гость Франкфуртской ярмарки", и они там будут стоять до конца года: это и переводы, и издания на русском языке.

А.И. Россия каким-то странным образом попала там в информационную струю. В "Шпигеле" вышло большое интервью с Людмилой Улицкой, которая в этом году вышла на второе место по продаваемости среди иностранных авторов, размышления Виктора Ерофеева печатают, и таких материалов в довольно влиятельной прессе было много. Так что немцам за раскрутку интереса к России можно только спасибо сказать. Но вот вопрос: что дальше? Ведь та Россия, которая была представлена официальной делегацией, фурора не вызвала — копии всегда бледнее оригинала. И постмодернистское отношение к этой проблеме на Западе уже исчерпало себя. Людям снова стали интересны оригиналы. Интерес может быть проявлен только к тому, кто сам себе интересен.

М.К. Ошибка, возможно, заключалась в том, что в открытый для России медийный ресурс были вставлены немного не те фигуры. Это молодые, малоизвестные писатели а-ля Роман Сенчин, который не продается даже в России, и верить в то, что он будет иметь читательский успех на Западе, просто не приходится. Конечно, славистика всё перемелет…

"ЗАВТРА". Ваше издательство в официальной части российской делегации представлено не было. Может быть, в вас говорит какое-то недовольство этим обстоятельством?

А.И. Нет, мы изначально были настроены критично к данному проекту и не рассчитывали в нем участвовать. Никакой внятной программы общероссийского присутствия не было. Кроме того, у многих наших авторов существуют определенные проблемы во взаимоотношениях с российским государством. Да и в конце концов мы во Франкфуртской ярмарке участвуем уже седьмой год подряд, так что никаких милостей от Минкульта по данному поводу не требовалось. Иное дело, что теперь присутствие России там было раз в десять или даже в двадцать больше, чем в предшествующие годы, но оно всё равно не определяло происходящее там. Франкфурт — не академическая среда, для которой всё существующее может стать предметом изучения. Это и не экстремистская среда, для которой всё существующее интересно с точки зрения пригодности к разрушению. Это в основном бизнес-мероприятие, в котором участвуют 150000 издателей. И здесь нам жаловаться не на что. Обычно наши поездки во Франкфурт приводили к переговорам по одной-двум позициям. На этот раз их оказалось восемь.

М.К. Впервые на нас вышли итальянцы, японцы, а Япония — это совершенно закрытый рынок, где до сих пор были только Татьяна Толстая и Людмила Улицкая, больше никого там и знать не хотели. Сейчас они взяли права на книгу Владимира Козлова. Итальянцы, немцы, поляки покупают права на Лимонова, так что можно говорить о возвращении этого писателя на европейский рынок.