Читаем Газета Завтра 582 (3 2005) полностью

Несколько простых примеров. Устное высказывание постоянно пишущего человека, даже если он отличный оратор, часто бывает более расплывчатым, чем его же мысль, изложенная на бумаге. Наоборот, привыкший говорить сразу же почувствует себя неловко, если к нему обратиться с просьбой сформулировать свои интересные соображения письменно. Это не значит, что пишущий непременно более интеллектуально развит, чем "только говорящий". Но даже мысли интеллектуала, одинаково хорошо владеющего устным и письменным языком, обретают законченную, отточенную форму лишь в тексте. Опровергнуть это не могут ни постмодернистские эксперименты, ни теория деконструкции. Для того, чтобы создать иллюзию разрушения текста, Жак Деррида был вынужден очень много писать. Единственное достоверное объяснение данного феномена — прямая неотчуждаемая связь между текстом и написавшим его индивидом. Устная речь принципиально направлена вовне и потому легко отчуждаема. Письменный язык прежде всего фиксирует присутствие личности в мире и потому принадлежит только своему создателю.

Трогательной попыткой сделать неразрывными слова написанные и слова произнесенные являлся театр. Характерно, что самые крупные школы современного сценического искусства так или иначе уходят корнями в религию или метафизику. Так, школа Станиславского, с ее полным перевоплощением актера в литературный образ, несомненно, родственна православной литургии, которая для верующих является действительным переживанием сакральных событий. Направление, заданное Бертольдом Брехтом — отстраненность исполнителя от образа и публики, конечно же, близко к протестантской этике — морализму и назидательности. Антонин Арто, стремившийся задействовать в своем "театре жестокости" максимальное количество визуальных эффектов и отойти от логоцентризма, откровенно обращался к традициям Востока. Его апелляция к культурам, не имеющим фонетического алфавита, была по сути прямым вызовом западной цивилизации. Неудивительно, что на фоне логоцентричных школ Станиславского и Брехта, театр Арто до сих пор выглядит авангардом. Столь же закономерным было неприятие эстетического новаторства Арто со стороны публики, привыкшей к традиционно европейским формам спектакля.

Во второй половине двадцатого века литературу и театр серьезно потеснили электронные масс-медиа. В принципе, этот поворот истории можно рассматривать как своеобразное возвращение общества к доалфавитной культуре. Слово сегодня значит все меньше, а образ все больше. Внутренний мир человека растворяется во внешнем, обособленность личности от мира исчезает. Отсюда спад интереса к чтению, которое всегда было способом обретения субьективных приоритетов. Конкурировать с экспансией визуальных образов сейчас может только текст, предельно сконцентрированный на предмете познания. Если не каждая буква, то каждая фраза в нем должна быть зубом дракона, пронзающим реальность.



ТОП-МЕНЕДЖЕРЫ РЕАЛИЗМА


ТОП-МЕНЕДЖЕРЫ РЕАЛИЗМА


Эрнест Султанов

0

Эрнест Султанов

ТОП-МЕНЕДЖЕРЫ РЕАЛИЗМА

В истории есть романтические периоды и периоды жестокого циничного реализма.

При этом быть романтиками в период кризиса, в период наступающего реализма оказывается просто опасно.

...Сегодня история снова приближается к периоду схватки. А значит те, кто все еще живет романтикой "последнего" либерального человека, "конца истории", обречены стать жертвами, как Польша или Франция в начале Второй мировой войны.

За внешнесохраняющимся либеральным паблисити корпорация США становится все более авторитарной и иерархической структурой. Республиканцы контролируют законодательную власть (Конгресс и Сенат), исполнительную власть (в том числе, ключевые штаты и мегаполисы), судебную власть (большинство в Верховном суде), информационную власть (показательны послевыборные чистки на более менее либеральных, то есть, не "пропрезидентских" телеканалах).

Соединенные Штаты готовятся к еще более напряженному периоду борьбы за новый выстраиваемый мир. Причем, речь идет о борьбе за власть, а вовсе не об установлении мировой демократии: достаточно посмотреть на избрание Карзая и нынешние иракские выборы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное