Газета Завтра 589 (10 2005)

Пожалуй, наиболее близкая историческая параллель нашему времени — это закат античной, то есть греко-римской цивилизации. Оба процесса совпадают вплоть до мелких деталей. И оба их легче понять, если проследить основные черты сходства. Здесь я могу сослаться на парадоксальный факт. Лет восемь тому назад, потрясенный теми катастрофическими изменениями, которые происходили тогда в России, я написал статью, где сравнивал положение у нас и в Римской империи эпохи упадка. А теперь-то я вижу, что все те страшные признаки, которые я наблюдал в России, встречаются во всем западном мире. О причинах и следствиях подобного совпадения естественней поговорить позже.

Перечислим основные эти признаки. Прежде всего это депопуляция, а попросту, вымирание государствообразующих народов. По поводу современного Запада уже было приведено много фактов. В античности на это явление указывали очень многие авторы. Оно широко обсуждалось, и государство пыталось с ним бороться. Еще Август издал рескрипты, которые должны были способствовать созданию больших семей. Позже была создана система поддержки многодетных семей, в которую были вложены колоссальные капиталы. Еще раньше о том же явлении в Греции писал Полибий: "Люди не хотят воспитывать много детей и обыкновенно воспитывают одного или двух". Параллельно происходил упадок деревни. А это общее явление, хорошо известное, что население, как правило, растет именно в деревне. Уже в I веке нашей эры богачи предлагали для обработки бесплатную землю, лишь бы предохранить ее от запустения. Население все больше стекалось в города, где существовало благодаря государственным раздачам хлеба. А эта мера, в свою очередь, усугубляла упадок сельского хозяйства.

Видно, что сил, образующих государство и нацию, уже было недостаточно, чтобы поддерживать грандиозную империю. Тацит рассказывает о завещании, якобы оставленном Августом, где тот советует больше не расширять империю. Признак перехода империи к обороне — появление таких сооружений, как Троянов Вал, Стена Адриана и так далее. О падении сил, нужных для поддержания империи, свидетельствует и растущий сепаратизм. Мы видим эти явления и на Западе. В Великобритании Уэллс и Шотландия имеют независимый парламент. Во Франции — баски, эльзасцы, бретонцы требуют права на самоопределение, корсиканцы — независимости. В Италии существует лига, ставящая целью отделение северной Италии от юга. В Венеции есть партия, стремящаяся к отделению Венецианской области от Италии. В США президент Лиги единения латиноамериканцев заявил: "Калифорния станет мексиканским штатом. Все органы власти будут в наших руках. Если это кому-то не нравится, пусть уезжает". Это можно сопоставить с постоянными попытками отделения той или иной части Римской империи. Так, в III веке пытается отделиться Галлия. На некоторое время отделяется Пальмира и даже захватывает Египет. После подавления этого движения происходит восстание с той же целью в Александрии. Вождей подобных сепаратистских движений было несколько десятков. Один историк III века называет даже эпоху с 260 по 270 год нашей эры эпохой тридцати тиранов. Значит, насчитывает 30 таких сепаратистских попыток.

Бросающимся в глаза общим признаком является распространение в верхнем слое общества противоестественных сексуальных отношений. Например, у Гомера мы еще не видим никаких указаний на них. А уже у Платона в "Пире" Алкивиад совершенно спокойно рассказывает присутствующим о своей попытке вступить в подобную связь с Сократом. В эпоху императорского Рима мы уже читаем об этих извращениях у таких разных авторов, как апостол Павел, Светоний, Лукиан, Петроний и так далее. А сейчас на Западе, например, супруга бывшего президента США Клинтона, выбранная сенатором от штата Нью-Йорк, отказалась участвовать в традиционном шествии в день Святого Патрика, так как организаторы не согласились включить в него представительницу общества лесбиянок. Зато в параде лесбиянок она приняла участие.

В эпоху позднего Рима армия все в большей степени комплектовалась из наемников-варваров. Наиболее боеспособными были легионы, набранные в частях империи, лишь недавно к ней присоединенных: Германии, Фракии, Иллирии. Большинство наемников происходили из наименее цивилизованных частей империи. Это были арабы, мавры, фракийцы, бритты, германцы, сарматы. В то время как раньше войны, например пунические, выигрывались ополчением, набранным из римлян. Видимо, сейчас на Западе происходит утверждение принципа наемной армии. Великобритания поднялась до уровня великой державы, обладая только наемной армией. Тот же принцип унаследовали и США. Мы видим — это навязывается и у нас. Хотя из нашей истории можно было бы понять, что Россию много раз спасало народное войско, состоящее из людей, защищающих свою землю, свои дома. Принцип наемной армии тесно связан с идеей о новом типе войны, где, так сказать, наши не будут умирать.