Газета Завтра 592 (13 2005)

Для меня лично нет ничего удивительного в том, что именно из поэта Караджича берёт своё начало Караджич-политик. Кто, кроме поэтов, способен с такой силой ощутить несправедливость окружающего нас миропорядка, ощутить и восстать против сил зла, рискуя всем, что есть ценного у человека!

Книга стихотворений Караджича "Всеосень", вышедшая в издательстве “Вахазар”, стала реальностью благодаря усилиям пяти русских переводчиков: Ивана Голубничего, Андрея Базилевского, Андрея Голова, Ильи Числова и Валентина Корчагина. Для тех, кто знаком с искусством поэтического перевода, не является секретом, как трудно отразить на другом языке подлинную национальную мысль. Надо сказать, что вышеперечисленным переводчикам это удалось на славу. Творчество Караджича представлено в этой книге объёмно, во всех гранях яркого поэтического таланта. Радован Караджич — поэт по своей внутренней мировоззренческой культуре глубоко европейский, цивилизационный. Он тяготеет скорее к свободному верлибру, насыщенному напряжёнными языковыми поворотами, чем к традиционной и более встроенной в русский поэтический слух силлаботонике.

"Стоит надеть военные башмаки, /Что словно свирепые псы,/ Крепки и мощны/ Ждут тебя на пороге, /Тут же помимо воли своей, /Ты снимешь ружьё со стены/ И отправишься в свой путь/ По разбитой дороге".(Пер. И.Голубничего)

Это поразительно гибкая поэтическая формула. И очень тонко выстроенная в русском варианте. На первый взгляд кажется, что перед нами самый настоящий верлибр, изощренный, ритмически пёстрый, нервный, но вскоре понимаешь, что рифмы здесь выстраиваются вполне классично и являются своеобразными скрепами, на которых держится всё здание этого изысканного катрена.

Когда читаешь стихи Радована Караджича, поневоле задумываешься над тем, как сочетаются биография лирическая с биографией героической. Ведь в своём творчестве Караджич далёк от левых революционных деклараций, он скорее выступает как тонкий философ, его пантеизм выдаёт в нём человека содержательно и направленного в глубь себя и собственного мироздания: “Осмотри лес с его восточного края,/ Осмотри как слово как тело”. (Пер. И.Числова)

Слова лирического героя? Да. Но никак не слова героя освободительной борьбы. В чём же кроется разгадка? На каких поэтических дрожжах возрос Караджич как человек и борец? Думаю, что ответ на этот вопрос должен лежать в плоскости рассмотрения миросозерцания западных и южных славян. Западные и южные славяне географически находятся ближе всего к западному цивилизационному монстру. Отсюда они постоянно подвергаются повышенной экспансии западных общечеловеческих ценностей, с их культом индивидуализма и ростовщичества. Некоторые из европейских славянских народов не выдерживают такой экспансии и отдают свою культурную территорию. Так, чехи не прочь вообще иногда забыть свои славянские корни и подделаться под эдаких восточных немцев. Кстати, Милан Кундера, далеко не самый ярый враг западного мира, в раннем своём романе "Шутка" замечает, что попытка чехов выдать себя за немцев абсурдна, так как все корни народного языка и мелоса глубоко славянские. Так же и у сербов, которые всегда испытывали сильнее давление на свой язык и культуру. Именно в недрах этого языка и зарождается протест против обесцвечивания собственной культуры, против попыток свести её к западноевропейскому эталону. Этот процесс не мог не привести к тому, чтобы стрелки истории сошлись на фигуре одного из носителей языка. Этим человеком, поэтом оказался Радован Караджич. И вот уже мы слышим, как гордо звучат его стихи на сербском, какими красками они обогащаются в русских переводах! Дух интеллектуального протеста, дух сопротивления бьется в этих словах: "Я не делаю ничего./Это дух себя самого/Превращает в пепел./И переворачивает, И переиначивает,/Хаос/ В пульс ударяет./ И всё замирает". (Пер. А.Базилевского)

Книга "Всеосень" выпущена с параллельным сербским текстом.

Даже тот, кто не знаком с сербским языком, может попытаться всмотреться в эти незнакомые буквы, почувствовать прихотливый сербский ритм, оригинальную строфику. Книга вышла под общей редакцией Андрея Базилевского при участии Ильи Числова и Ивана Голубничего. То, что три этих русских литератора взяли на себя такое нелегкое дело, говорит о том, что славянское братство ещё живо, что мы помним о своей сестре Сербии и знаем, кто её настоящий национальный лидер.

Я не помню, как там точно говорится о противоречии пушек и муз, но одно могу сказать определённо: книга стихов Радована Караджича показывает нам, что музы могут летать над пушками и отнюдь не мешать им исправно уничтожать врагов.

ДУША НЕИЗЪЯСНИМАЯ

ДУША НЕИЗЪЯСНИМАЯ

Владимир Личутин

Владимир Личутин

ДУША НЕИЗЪЯСНИМАЯ