Газета Завтра 614 (35 2005)

— Давай, козлы, шевелись, — "Однорукий" указывал автоматом на дверь, ведущую в класс. У порога лежали два осетина, которых накрыла взрывная волна. Усатый, с перебитой рукой, и лысый, одутловатый, с окровавленным ртом. Оба были мертвы. Во лбах чернели пулевые отверстия, под затылками блестели лужи, красные, как компот. В классной комнате у стены, завалившись, лежали другие четыре носильщики. По стене была прочерчена дырчатая бахрома от пуль. Стекали мазки крови. Из застекленных рам воодушевленно, вдохновенно смотрели — Пушкин с бакенбардами, Толстой с патриархальной бородой, Чехов пенсне и галстуке-бабочке, Достоевский с запавшими висками. Они не замечали происшедшего, были погружены в "разумное, доброе, вечное", ради чего их принесли в этот солнечный класс. И это усиливало ужас случившегося, перемещало его в область помешательства.

— Зачем убили? — спросил конвоира осетин в белом.

— Любопытный, да? Федералы должны узнать, что мы не в нарды играть приехали. Наши женщины уже в раю с Аллахом. А ваши мужики с дохлыми крысами на помойке. Тащите их на второй этаж и выкидывайте на х… из окон.

Окна первого этажа были зарешечены, и тела можно было выкинуть лишь чрез окна второго этажа, свободные от решеток.

Стрижайло наклонился над молодым красивым мужчиной, у которого в приоткрытых губах сиял золотой зуб. Ухватил за мускулистую волосатую руку с часами, продолжавшими идти уже двадцать минут, после того как их хозяин умер. Рука была теплой, эластичной в плече. Но когда Стрижайло потянул, голова стала откидываться, из-под спины обильно полилась кровь, так что Стрижайло едва успел отскочить, чтобы ручей не запачкал туфлю.

— Не так, — произнес напарник. — Станем, как мясники, — он осмотрел свой белый костюм, представляя белую ткань, залитую кровью, — Надо дверь снять с петель. Будут носилки.

Вдвоем, не без усилий, они сняли с петель дверь, на которой была табличка "4-А класс". Положили на пол рядом с убитыми. Переволокли мужчину с золотой фиксой, так что спина его закрыла табличку. Конвоир с любопытством наблюдал за ними, не мешал, не понукал. Видно, ему было интересно, сумеют ли они перенести тела, не испачкавшись кровью.

— Берись! — сказал напарник. Он впереди, Стрижайло сзади, — подняли тяжелую ношу, держась за углы, понесли. Убитый чуть колыхался при движении. Из него на дверь продолжала натекать кровь. Пролилась на пол, оставляя дорожку капель.