Газета Завтра 771 (35 2008)

По данным правоохранительных органов, в Москве и области проживает около полутора миллиона М-довых, не считая другие братские горные и равнинные народы. Для размещения такого количества людей требуется около пятисот тысяч квартир. Вы видели среди бездомных господ М-довых? Мне не доводилось. Всё какие-то Ивановы да Петровы. Стало быть, полмиллиона квартир нашли себе счастливых владельцев. Нам рассказывают, как необходимы Москве приезжие из разных республик, которые выполняют необходимую работу, и, де, не покладая рук, строят дома. Но вот только для размещения диаспоры м-довых, занявших около полумиллиона столичных квартир, необходимы порядка 3571 типовых 4-подъездных 9-этажки. Чтобы только их самоих разместить! Построили ли они такое количество квадратных метров хотя бы для себя? О том, чтобы вводить в строй жильё для аборигенов, и речи не идёт. Ну что ж, какие бы квартиры они ни заняли — построенные ли их руками, построенные ли нашими руками — разве это важно по большому счёту? Нет, нет и нет! А порадуемся, лишь, поздравим с новосельями, пожелаем жить в столичных квартирах долго и счастливо! Где уж тут жлобам-бутовцам дать приличное жильё, если ещё не все Мамедовы расселены на уровне их требований!

К 70-ЛЕТИЮ ЕВГЕНИЯ ГОЛОВИНА

Кто этот Человек? Чем он славен и значим? Подобные вопросы применительно к юбиляру, разменявшему вот уже восьмой десяток лет, говорят сами за себя, ибо содержат куда больше привычной половины ответа.

Феномен Евгения Всеволодовича Головина, как всякий настоящий феномен, принципиально непостижим — даже для него самого. И в этот бездонный ("объяли меня воды до души моей") разрыв, можно смотреться, как в зеркало. Можно ловить рыб или — на свой страх и риск — общаться с разночтимыми иными обитателями тамошних глубин. Можно даже ходить по этой воде аки посуху. Можно даже какое-то время жить с этим разрывом внутри себя (что, собственно, и демонстрирует Евгений Головин). Нельзя только делать вид, что никакого разрыва нет и быть не может.

Головин иномерен — и этим кардинально отличается от подавляющего большинства остальных представителей рода человеческого. Маленькая такая, микроскопическая иллюстрация: прожить в советское время то ли пятнадцать, то ли семнадцать лет вообще без паспорта — это надо не уметь даже. Это что-то другое. Здесь Евгений Всеволодович присутствует лишь частью своей — наверное, даже не самой важной частью. А там (где — там? скажем так, по иную сторону его бытия) до Головина не добраться. При всём желании. Потому что "не летят туда сегодня самолеты и не ходят поезда" ("сегодня" здесь неообходимо понимать как актуализованную вечность)…

Можно кое-что услышать, кое-что увидеть, кое-что даже обонять — с того берега. Спрашивается, ну и что с того? Оказывается, это "кое-что" категорически важно именно для "здесь и сейчас" — ибо открывает какие-то иные пути, иные связи, иные цели "на этой стороне жизни". Многие "средообразующие" фигуры России последнего тридцатилетия: от Гейдара Джемаля до Александра Дугина, от Венедикта Ерофеева до Анатолия Зверева, — как попали однажды в головинское "поле тяготения", так и остались в нём. Но — "по эту сторону жизни". Можно спорить о "знаке" данного тяготения: "плюс" это или "минус", или что-то еще, — но его существование — непреложный факт.

Велимира Хлебникова в своё время называли "поэтом для поэтов". Потому что ПредЗемШара показывал, как можно создавать поэзию даже самыми неожиданными, непостижимыми образами. В том же смысле Евгения Головина можно назвать "магом для магов" — причем ему самому, похоже, даже не важно, где эта магия будет применена: в алхимии, политике, искусстве или в обыденной жизни. И будет ли применена вообще — это не его дело. "Меня, как автора… глубоко не интересуют возможности читателей данной книги", — очень характерная фраза. Общение с Головиным, условно говоря, не даёт ни рыбы, ни удочки, но зато может дать ясное понимание того, что такое рыба и что такое удочка, но главное — где и каким образом они могут соединяться друг с другом. Впрочем, как уже сказано выше, "может" — не значит "даёт".

Привычные формы нашего мира разрываются и преображаются в глазах тех, кто оказывается способен заглянуть в это уникальное зеркало Евгения Головина. Там находятся земли, не обозначенные ни на одной карте мира. Там обитают, скажем, единороги, и при некотором усилии воли можно даже установить достаточно полную картину их биологических особенностей. Там оказывается, что здешняя наша жизнь имеет не слишком много общего с реальностью.