Газета Завтра 8 (1265 2018)

Эдуард ЛИМОНОВ.Ну, конечно, был этот посёлок, потом была либеральная интеллигенция, я познакомился с Анной Моисеевной, еврейская либеральная интеллигенция города Харькова - поэты и всё такое. Потом заграница, заграничная шпана, потом Париж много лет, потом всякие войны, потом пошли-поехали. Правые. Я же познакомился с Жан-Мари Ле Пеном раньше, чем кто бы то ни было, в конце 80-х, когда его вообще мало кто знал, и боялись как чёрт ладана. И с коммунистами французскими я контачил.  Так что этапы, конечно, есть. Был этап «нацболов», безусловно, огромный, который до сих пор ещё не закончился.

Владислав ШУРЫГИН. Ты как-то, я помню, при мне неполиткорректно одёрнул журналиста, когда он тебя попытался, обращаясь к твоему прошлому, упрекнуть, что как же так, вы, интеллигент, и пошли в такое красно-коричневое болото. А ты сказал, что никогда не был интеллигентом.

Эдуард ЛИМОНОВ.Это всё стереотипы. Во-первых, действительно, я никогда не был интеллигентом, я работал на полдюжине харьковских заводов. Кто ещё о своей биографии может сказать, что он действительно работал? Не просто там отметился, как Хрущёв, восемь месяцев в шахте числился. Я горжусь, я в литейном цеху на заводе «Серп и молот» год и восемь месяцев оттарабанил. Для того времени, той среды - это было гигантское количество времени. Я действительно работал, висел на доске почёта, чем до сих пор горжусь. Вкалывал как зверь. Потому что если вкалывать, то вкалывать.

Владислав ШУРЫГИН. То есть несмотря на то, что вторую половину своей жизни ты был писателем, так и не стал интеллигентом?

Эдуард ЛИМОНОВ.Да, я никогда не любил это всё, писатель -… , это довольно глупо. То есть я бы занимался чем-нибудь другим, но эпоха была такая. Я не знаю, может быть в восьмидесятые, пошёл бы в рок-стар, был бы рокер такой. Стал бы наверняка звездой, я думаю. Талант у меня был. Но эпоха предлагала такой выход. Она не предлагала ничего другого интересного.

Москва – Нью-Йорк- Париж

Владислав ШУРЫГИН. Недавно читал твои книги об Америке, и поневоле сравнивал её с нынешней Америкой. И, как ни странно, возникла ностальгия по той Америке, которую описывал ты. Та Америка, по-твоему, ушла безвозвратно?