Газета Завтра 810 (74 2009)

Сравнив себя с Прохановым, Кургинян констатировал, что у него самого никакого симбиоза с брежневской реальностью не было, в эпицентре ее он себя не чувствовал, испытывая острую смесь скуки и отвращения. Предметом же любви был хоть и остаточный, но существовавший красный высокий смысл - и некий постиндустриальный "побег" на теле этой в целом чуждой реальности.

Переходя от самоощущения Проханова к его творчеству, Кургинян зафикисировал, что в тот "ранний" период Проханов был по своему творческому методу реалистом. Если пользоваться метафорой Маяковского, предполагающей, что искусство связано с реальностью или по принципу зеркала, или по принципу увеличительного стекла, то Проханов на этом этапе реализовывал по преимуществу принцип зеркала.

Когда же советская реальность начала распадаться, то первая человеческая и творческая фаза жизни Проханова - фаза симбиозная - перешла в фазу мобилизационно-охранительную. Он вдруг понял, что любимая им реальность атакуется извне и изнутри. И всей своей целостностью ответил на этот вызов. Такой ответ создал его как политического журналиста. Безупречной и показательной в этом смысле является давняя статья "Трагедия централизма".

Следующий этап творчества - протестный. Советская, "красная" реальность ушла. Но всё-таки оставалась надежда её восстановить. На этом этапе Проханов стал единственным талантливым главным редактором оппозиционной прессы. Он понял, что если не будет своим для самых разных аудиторий, то его газета: сначала "День", а потом "Завтра", - превратится в малотиражный листок, а он хотел иметь свежую популярную газету, реально влияющукю на политическую и общественную жизнь в стране, чего и добился.

Этот оппозиционный этап длился, по мнению Сергея Кургиняна, с конца 1991 по начало 1997 года. Внутри был надлом "черного октября" 1993-го, но окончательно всё надломилось в 1996-м, после проигрыша Зюганова на президентских выборах. Это означало крах надежд на восстановление советской, "красной" реальности. И у Проханова начался новый этап жизни и творчества: реальность, из которой исчезла надежда на восстановление того, с чем Проханов находился в симбиозе, стала непроглядно-черной. Иначе говоря, она стала адом ("оставь надежду всяк сюда входящий").

Как это сказалось на его произведениях? В них реальность является уже не предметом, отражаемым в зеркале или изучаемым под увеличительным стеклом. Она становится своеобразным "онтонаркотиком", "онтогаллюциногеном". "Ontos" - сущее. Когда само сущее (реальность) превращается в наркотик, когда им накачиваются, как галлюциногеном, то речь идет об этой самой "онтонаркотизации". О погружении в соответствующие состояния за счет принятия "онтонаркотика". О галлюцинировании вследствие такого погружения. И - о превращении добытых "глюков" в текст.

Сергей Кургинян охарактеризовал такой творческий метод как метод N3. Метод N1 - "зеркало", N2 - "увеличительное стекло", N3 - "онтонаркотизация".

Для онтонаркотизации нужны следующие условия. Первое - чтобы не было надежды. Только тогда реальность - "онтонаркотик". Второе - чтобы помимо "онтонаркотика", был еще и "онтошприц". Что такое "онтошприц"? Это какая-то связь с безнадежной реальностью. Связь, состоящая из сильного омерзения, легкого любопытства и гомеопатических доз парадоксального восхищения.

Именно в этом, по мнению Сергея Кургиняна, заключается генезис явления, которое можно назвать прохановским гиньолем или… "глюканом". По определению Кургиняна, глюкан - это роман, написанный методом N3. Прохановский глюкан является оригинальным явлением современной культуры, а не разновидностью треша, триллера, черного романа et cetera.

Из такого определения метода следует особое отношение к образам. Искать прямые (близкие, как в методе зеркала, или далекие, как в методе увеличительного стекла) связи образов и реальных фигур современности бессмысленно и контрпродуктивно. Есть другие связи - "запах" "онтонаркотика" под названием "реальность" адресует к одним каналам восприятия, а порожденные этим "онтонаркотиком" глюки - к другим каналам. Это-то и интересно. "Запах" реальных прототипов есть. Но сопоставлять прототипы с "глюками" - бессмысленно и даже комично. Наверное, кто-то этим займется, проводя параллели между персонажами книги и действующими политиками. Но это в чистом виде соблазн - пустой и глупый одновременно.

Шамиль Султанов - политолог, видный теоретик российского ислама, соединяющий мусульманские традиции с современными теориями социальной справедливости, депутат Государственной думы РФ IV созыва (2003-2007, фракция «Родина»), автор биографий Плотина и Омара Хайяма, вышедших в серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия». В 1993-1997 гг. был заместителем главного редактора газеты «Завтра».

"Я сформулировал суть этого романа в трёх ипостасях: это страшная книга, это роман-эпитафия и это революционный текст.