Газета Завтра 818 (30 2009)

Собственно говоря, что такое Международный конкурс балета? Ответ очевиден. Определение уровня мастерства нового поколения, выявление лучших, поощрения и ангажементы, фиксирование вектора развития современной хореографии. География проведения подобного конкурса обширна. Она включает, к примеру, и такие города как Варна и Лозанна. Московский конкурс традиционно был, что называется, особенным. Он имел репутацию самого авторитетного и многообещающего. Атмосфера конкурса - первое, что отличало его. Сцена Большого театра была неразрывно связана с триумфами Улановой, Плисецкой; на сцене еще танцевали Бессмертнова с Максимовой, и за каждой из них тянулся шлейф мирового признания и совершенства. В дни конкурса весь свет балета оказывался непостижимо рядом, юное поколение под взглядом высокого жюри оказывалось как будто бы в софитах славы. Добавим по-византийски пышное убранство Большого театра, дух жертвенного служения балету, положение балета в Советском Союзе - и можно понять, в какие сады Армиды попадали дебютанты, каким концентратом искусства дышали они. Конкурс поднимал на новый уровень артистизм участников, давал "паспорт" в балетный мир, подчеркивал статус "балетных держав"-посланцев. Верно, амбиции Франции, Великобритании подчас вынуждали театры и балетные академии манкировать конкурсом: есть мнение, что существовала негласная установка жюри давать золото своим. Но вспомним победителей I Московского Международного конкурса Михаила Барышникова, Нину Сорокину, Людмилу Семеняку, ну и простим "великорусский шовинизм".

Сегодня Московский международный конкурс артистов балета еще продолжают называть авторитетным. В конкурсе приняли участие 122 фигуранта из 20 стран мира: Италии, США, Португалии, Канады, Польши, стран СНГ, России и даже далеких Филиппин. Доминирование юных дарований из КНДР, Японии и Китая уже далеко не новость. Скажу больше: в кулуарах театра говорили о том, что селекция балетных девочек из этих стран не уступает работам академика Вавилова. Девочек отбирают из смешанных браков, потом их пеленают специальным образом, чтобы вытянуть и выпрямить ножки. Однако нельзя было не обратить внимания на послабление требований. Учащиеся выпускных классов балетных училищ и молодые артисты были разделены на две группы, в каждой из которых жюри определяло дипломантов и победителей (в былые годы "бились" на равных). Следующий момент вряд ли можно назвать послаблением требований к конкурсантам. Напротив, участники супертехничны и бесстрашны перед любым трюком. Вставал другой вопрос: не есть ли демонстрация виртуозности компенсация за угрожающую сойти на нет музыкальность? За исчезновение способности передать юными артистами "чудо" балета, ту самую ауру неподвластных слову эмоций и ощущений? И если к утрате магии балетного искусства за пятнадцать лет смуты можно было и попривыкнуть, то конкурс преподал нечто новое. Слишком очевидным оказалось, что эстетика балетного тела претерпевает кардинальные изменения. Балетный идеал: хрупкость фигуры, удлиненность рук, изысканность лепки ног, выразительность стопы уступает место сложению акробата. Больше того, такие тела вполне гармонично вписываются в современную хореографию, образчики которой были представлены на конкурсе. И если в начале прошлого века Михаил Фокин сетовал на то, что классическая балерина совершенно не умеет просто бегать, то теперь эта проблема снята. Выпускники классических балетных школ и академий запросто бегают, они кувыркаются, катаются по полу, задирают ноги за сто восемьдесят градусов. Все это выглядит пластично, но пока мне трудно говорить, что это красиво, что в этом что-то есть, что это имеет отношение к балету. На фоне необузданного стремления российского балета догнать и перегнать Америку и заговорить, наконец, на всем понятном языке демократии, классический балет, похоже, будет приходить к нам на побывку из стран Востока и Азии, а имя Петра Ильича Чайковского окажется национальной гордостью, допустим, Китая. Во всяком случае, обладательница первой премии, выпускница Пекинской Академии танца, Гуан Вентинь дала немалый повод для размышлений. В таком случае творческая судьба другой обладательницы "золота", Анжелины Воронцовой, воспитанницы Воронежской школы балета, вызывает изрядную долю беспокойства. Хватит ли этой юной танцовщице мужества в стремлении к высоким идеалам? Понимает ли она, что балерина - это даже не профессия, а титул, которым, к примеру, знаменитая Ваганова была удостоена за год до выхода на пенсию? Ведь время Тальони давно кануло в Лету, сады Армиды отцвели, царство Гвидона разоблачено, а пьедесталы осмеяны.