Газета Завтра 818 (30 2009)

ХI Международный конкурс артистов балета и хореографов был посвящен Марине Тимофеевне Семеновой. В прошлом году балетный мир отметил 100-летие балерины, и она жива, она среди нас. Когда-то Стефан Цвейг так написал о двадцатилетней Марине Семеновой: "Поистине как погружение в царство сказок, переживается земной образ, вроде новой волшебной танцовщицы, дарованный России… Когда она ступает по сцене своим незаученным, а данным от природы твердым эластичным шагом, и вдруг взлетает в диком порыве, людская повседневность прерывается бурей". Хотелось бы верить, что сила судьбы этой величайшей русской балерины сотворит в наши дни чудо, и на сцене Большого театра появится еще одна "волшебная танцовщица, дарованная России".

P.S. Едва поставила точку, как узнала о резолюции ОБСЕ, в которой выражена глубокая обеспокоенность в связи с публичным прославлением сталинского прошлого. Я в недоумении: не дезавуировать ли написанное? Не швырнуть ли в демократическую топку имена Семеновой, Улановой, Лепешинской, тем более что прошлое Лепешинской уже на свалке? Впрочем, в контексте развития в нашей стране индустрии "звёзд", промышленности петь листерманов, реалити-шоу и просто шоу даже резолюция ОБСЕ выглядит жалкой какой-то…

Андрей Смирнов ЧЁРНО-БЕЛЫЙ ЭКРАН

Телевизор. "Дежавю" ("Геометрия") 2009.

Рецензируя отечественные пластинки, было бы более чем несправедливо не затронуть заметный релиз ушедшего сезона - новый альбом группы "Телевизор". К своему двадцатипятилетию "Телевизор" (фактически последнее время это сам Михаил Борзыкин изредка при участии других музыкантов) обрёл новое дыхание и выдал громкий, порой даже оглушающий, альбом. Песни с пластинки стали известны публике не только посредством концертов, но и через акции вроде Маршей несогласных, завсегдатаем которых стал профессиональный рок-революционер Борзыкин.

Меня, в свою очередь, не покидало "дежавю", что некоторые ходы, темы я уже слышал на предыдущих альбомах. Возможно, Борзыкин просто нашёл идеальное обрамление для своих декламаций-деклараций, это такой электронный new-wave.

Ярость и ненависть водят борзыкинским пером. Понятно, что реально "достали", а задеть такого художника, как Борзыкин, проще простого. Но подобные пассажи могла себе позволить разве что закрытая газета "Дуэль":

Заколотите подвал - воняет!

Крысы в Мавзолее всё наглее и злее.

Власть гуляет -

На свежих могилах растут Куршавели.

Смердит кремлёвская тварь…

Заколотите подвал!!!

Под прицелом - власть продажных чиновников и "неохристочекистов", дубинки ОМОН, конформизм-"коллаборационизм" обывателей и былых бунтарей из рок-сообщества.

Редактор "Ad Marginem" Александр Иванов недавно заметил, что основная проблема шестидесятников-перестройщиков - в том, что значительная часть их запросто променяла идею свободы на бабло.

Вот Михаил Борзыкин остался прежним - бескомпромиссным, злым, честным.

Но двадцать лет назад Борзыкин опасался консервативной государственной машины, "которая нас всех раздавит", а оказалось, что гораздо лучше может подавлять "общество спектакля". И куда больше мы "звенья в шествии рыб" в мире масскульта и потребительского экстаза.

"Глядя, как 47-летний Борзыкин - отличный, кстати, фронтмен - выступает перед "несогласными", вдруг начинаешь догадываться, что на тех, кто ещё способен слышать, стратегии "Телевизора", похоже, не действуют. Борзыкин напоминает нерасторопного мануальщика, который со звериной серьёзностью опять и опять давит на больную точку, не замечая, что там уже мозоль", - оправданно пожал плечами Иван Напреенко в "Rolling stone". В самом деле, некоторые темы, явления, в адрес которых гневные инвективы для Борзыкина чуть ли не святое дело, при ближайшем рассмотрении не так уж и однозначны и обладают куда более объёмным содержанием. Так уж повелось, что гордый человек без авторитетов с лёгкостью поскальзывается на арбузной корке стереотипов. Причём, чем доступнее, выпуклее сфера - политика, религия, история - тем тривиальнее эти самые стереотипы.

Хорошо известно, что понижение градуса при потреблении алкоголя не ведёт к добру. Так и у Борзыкина сложно после таких пластинок, как "МегаМизантроп" или "Путь к успеху" воспринимать политплакат. Как после блестящего анализа "демократического общества" в книге "Дисциплинарный санаторий" несколько странно читать лимоновские прокламации за "свободные выборы".

"Дежавю" - оголтелая публицистика, марш несогласных на пластинке.

"Проблема плаката в том, что к нему сложно что-то добавить", - сказал мой друг-музыкант: "он не оставляет простора для фантазии".