Газета Завтра 882 (41 2010)

     Пользуясь случаем, прошу Ваше Превосходительство принять уверение в совершенном моём почтении и искренней преданности".

     "Сколько же расшаркиваний и подлых гримас в этих прокурорских депешах!" — Джунковский потянул из стопки следующий лист. Это было письмо прокурора московского окружного суда от 29 мая 1915 г., где "прегрешения" полицмейстера рисовались более хлёстко:

     "Господину Московскому Градоначальнику

     …Около 11 часов вечера 28 мая к Управлению I участка Пятницкой части подошла толпа и потребовала от пристава Подполковника Танасюка немедленной выдачи спрятавшихся будто бы в арестном помещении немцев и освобождения лиц, арестованных за разгром конторы фабрики Винтера. После разъяснения Пристава об отсутствии в Управлении участка таких арестованных, а также и немцев, в толпе послышались крики: "Поверим Приставу!" В это время подъехал полицеймейстер Генерал-майор Миткевич-Жолток, к которому толпа обратилась с тем же требованием, высказывая подозрение, что чины полиции говорят неправду, и заявляя о необходимости личного осмотра арестного помещения. Это незаконное требование толпы Генерал-майор Миткевич-Жолток нашёл возможным удовлетворить и разрешил толпе осмотреть камеры. После этого толпа двинулась к арестному помещению, дверь которого по приказанию помощника пристава Барабаша была открыта, и толпа, проникнув внутрь помещения, освободила из числа заключённых 6 арестантов".

     "С полицмейстером переговорю лично. А сии прокуроры — форменные черти! Скольких офицеров уже сожрали, так подавай им ещё! Прежде чем везти Миткевича к государю, надо самому разобраться и для себя принять решение. А Николаю Антоновичу порекомендую представить государю подробнейший доклад, иначе его голова полетит вслед за адриановской. Так мы всех дельных людей разгоним, а работать-то кому? Всё! Читать всю сию писанину нет никакой возможности!" — и, будучи доволен своим решением, Джунковский встал из-за стола и решительно направился к выходу.

     Полностью — в газете «День литературы», 2010, №10

Владимир Бондаренко ЗАМЕТКИ ЗОИЛА

Наконец-то, через четыре провальных года после лауреатства в 2006 году турецкого писателя Орхана Памука, нобелевскую премию по литературе 7 октября присудили вне всякой политической корректности, "за пронзительную картину сопротивления, восстания и поражения".

     Нобелевским лауреатом 2010 года стал знаменитый перуанец Марио Варгас Льоса, в советское время бывший у нас культовым писателем. Не случайно при объявлении Петером Энглундом в зале шведской королевской академии наук имени Варгаса Льосы из зала раздался русский выкрик: "Наконец-то!"

     Родился новый нобелевский лауреат в 1936 году в перуанском городе Арекипе. Так что он — из того же поколения, что и наши "сорокалетние" 70-х годов, по всему миру подтверждающие своё творческое долгожительство. Лауреат многих международных премий, среди них — премии Сервантеса. Блестящий стилист, умело монтирующий разные сюжеты, как кинокадры, в единое целое. Льоса выстраивает композицию своих произведений, как умелый режиссер, вплетая в истории своих героев затейливые мелодии Латинской Америки. Яркий публицист и тончайший лирик. Анархист, бунтарь. Его проза — это непрерывная песнь пусть и разгромленному, но бунту. Праву на бунт.

     Выступая против "родных" диктатур в банановых и прочих республиках Латинской Америки, он одновременно выступал и против американского господства. Президент США Франклин Рузвельт однажды сказал о никарагуанском диктаторе Сомосе: "Он, конечно, сукин сын, но это наш сукин сын". Вот о таких проамериканских "сукиных сынах" Льоса и писал лучшие свои романы, от "Город и псы" (1963), публично сожжённого на плацу военного училища имени Леонсио Прадо, где он учился, до "нечестивец, или Праздник козла" (2000). Всё его творчество, вся его политическая деятельность вполне согласуются с завещанием Альфреда Нобеля, гласящего что премия должна вручаться "лицу, которое в области литературы создаст выдающееся произведение идеалистической направленности".

     Об этой "идеалистической направленности" писателя, обозначенной в завещании Нобеля, почему-то забывают наши нынешние российские претенденты на нобелевскую премию. Я заметил, еще своим европейцам скандинавы Нобеля дают чуть ли не за защиту феминизма и крайние формы индивидуализма, к примеру, тем же Дорис Лессинг или Герте Мюллер. Но в других краях, от Африки до Азии, от России до Бразилии, без бунтарского запала писателя нобелевская премия уж точно никому не светит. Обуржуазившемуся Евгению Евтушенко с его воспеванием рыночной экономики в рядах нобелиатов не бывать никогда.