Газета Завтра 9 (1266 2018)

А вот когда я прихожу на студию с идеей нового альбома  — я творю. Это и есть моя отдушина. На студии я абсолютно свободен сделать интересную работу, не ориентируясь на рынок, не думая, будут ли её крутить по радио.

Получается, моя музыкальная история разделена на две части. Одна  —продажа своего ремесла, и здесь, конечно, имеет значение весь мой долгий путь. И другая  — когда я прихожу на студию, «разбушлачиваюсь» и начинаю творить. Я счастливый человек, потому что свободно творю на студии, даже без оглядки на то, будет ли это потом исполняться мной же на концертах. Зачастую самые свои глубокие произведения я на концерты и не выношу. Ибо не это нужно публике, которая по большей части, пришла ко мне на концерт. Те же, кто ориентированы на студийного Скляра, несомненно, найдут и второй, и третий пласт моего творчества...

«ЗАВТРА». Скляр тридцатилетней давности, девяностых и сегодняшний  — один человек в развитии или можно говорить фактически о разных людях?

Александр СКЛЯР. Все мои ходы мне внутренне очень понятны. Все они имеют логику развития. Поэтому Скляр тридцатилетней давности и Скляр нынешний  —понятны мне в генезисе. Но, конечно, я прошёл ряд этапов. И последние мои пластинки—куда больше сознательные, продуманные ходы.

Так что точно можно говорить об одном и том же Скляре, который, однако, не играет все эти годы на одной и той же шарманке. Конечно, отработанная форма через какое-то время немножечко утомляет. Возникает желание найти новую грань, шагнуть в другие музыкальные жанры. Поэтому были и у меня опыты с электроникой. Но сейчас на это уже вряд ли отважусь, да и не особо интересно. Наверное, с годами становлюсь консерватором. Так или иначе, всё равно мне интересна песенная форма, в ней я могу двигаться дальше.

«ЗАВТРА». Возьмём исторический водораздел 2014 года. Ваше крымско-донбасское участие было подготовлено всей предыдущей жизнью или можно говорить о внезапном повороте?

Александр СКЛЯР.Всегда бывает побудительный мотив, который автоматически формирует осознанную линию поведения. В случае Крыма, кстати, это был звонок Андрея Фефелова, который сказал: «Александр, есть возможность приехать с концертом, чтобы поддержать наших русских людей на референдуме». Я ответил: «Точно готов, только должен позвонить моим музыкантам и спросить, как они». Или мы едем группой, или если кто-то не едет, поеду с теми, кто сможет. Но все сказали—«хотим», «готовы». «Ва-банк» поехал и выступил за два дня до крымского референдума о воссоединении с Россией.