Газета Завтра 910 (17 2011)

Но надо отдать создателям должное. Независимое кино — нечастая птица на отечественном кинорынке. А снятое так, чтобы за него ещё и не было стыдно, — вообще артефакт. Фильм хотели запустить в производство еще в 2004 году. На роль Татарского планировался Константин Хабенский, но актёр предпочёл бессмысленный амбициозный проект "Адмирал". Другую — не менее важную — роль персонажа по имени Азадовский должен был сыграть Фёдор Бондарчук. Но под давлением продюсеров отправился на съёмочную площадку "Обитаемого острова", а его нишу в картине занял очевидный Михаил Ефремов. И вместе с ним еще целый сонм знакомых лиц и ярких отечественных имён.

В силу того, что режиссёр Виктор Гинзбург с 14 лет по известным причинам обитает в Америке, ходили слухи, что проект почтут своим участием Гэри Олдман и Мила Йовович. В результате из Голливуда в фильм попали лишь композиторы Кавэ Коэн и Майкл Нилсен, написавшие часть неплохого и бодренького саундтрека. За озвучку наркотических трипов ответственность была возложена на Александра Хаке из "Einsturzende Neubauten". Сценарий предлагалось написать самому Пелевину, но тот, подумав, благоразумно отказался. Так или иначе, "Generation П" увидел свет только сейчас. Возможно, поэтому история, рассказанная в ленте, в отличие от книги, заканчивается не в конце 90-х, а в нашем невыносимом "сегодня".

Почтительное, практически благоговейное обращение с текстом привело к тому, что перед нами редкий случай почти идеальной адаптации литературного оригинала. О художественных достоинствах романа можно спорить до бесконечности. Мы же всё-таки говорим о фильме. Пусть операторская работа Алексея Родионова звёзд с неба не хватает — в эпоху тотального уничтожения отечественного кинематографа дела могли обстоять намного хуже. Единственно верный ход, который можно было использовать в перенесении на экран почти бессюжетной, многословно-философской прозы, был найден практически безукоризненно. И именно он стал камнем преткновения для поклонников Пелевина, более всего ценящих постмодернистские завихрения мысли писателя — тот безумный набор букв, который практически невозможно переварить в наши дни, при повторном прочтении. А вот о чём можно пожалеть, так это о том, что "за кормой" остались небезынтересные мысли о сущности рекламы — в фильме ей вообще не даётся никакой оценки.

И хотя Виктор Гинзбург признаётся в том, что мечтал следовать Пелевину чуть ли не дословно — что и происходит в первой половине фильма, но расставляет акценты, прежде всего опираясь на свой жизненный опыт. Как и пелевинский герой, в прошлом работник рекламы, он хорошо знаком изнутри с тем, как работает принцип "иллюзорного покрывала пиара". Догадываемся об этом и мы.

Но фильм, как и роман, не даёт ответа на главный вопрос — что скрывается за всей этой российской "матрицей", кто автор технологий, по которым, как по накатанной дорожке, моделируется мир. Не разберётся в этом и публика. Как было верно подмечено во время обсуждения фильма на предпремьерном показе для избранных: "90% потенциальных зрителей этого фильма не знают слова "эзотерика", а те 10%, которые знают, — не понимают его значения". Пустота поглощает гильгамешевскую борьбу порядка и хаоса, за золотыми масками культа богини Иштар колышутся лишь тени. Ясно одно — жизнь становится истинно реальной только под допингом. И это как раз свидетельствует не об изобилии эпохи, а о её ограниченности. Вопрос только в том, стоит ли проверять всю эту псевдореальность на прочность.

-- О величии забвения

"Завтра". К выходу готовится ваша новая книга прозы, в интернете последнее время достаточно часто появляются ваши эссе о музыкантах, актёрах, регулярно проходят ваши концерты. А кто вы в самоидентификации, особенно в свете сегодняшней ориентации на узких специалистов?

Гарик Осипов. Человек, которому некуда и незачем торопиться. Чтобы наверстывать упущенное, его надо сначала упустить. Чутье, точность выбора и хирургическое равнодушие при отсечении ненужных вещей — эти свойства обеспечили нас на всю жизнь. Нам по-прежнему нравится термин "неангажированный энтузиаст", поскольку он ни к чему не обязывает.