Газета Завтра 910 (17 2011)

Но в этом главная ошибка. Ведь речь идёт о совсем ином ракурсе. Исторический персонаж нас интересует только в контексте возложенной на него исторической роли. Тогда в ответ обычно говорят, что даже его повсе- дневность — это правда, что всё действительно было и тоже является историей. Но суть в том, что такая правда не главная. К примеру, правда о человеке — то, что он ходит в отхожие места, но ведь не стоит кричать, что эта правда наиглавнейшая.

Возьмём, к примеру, такого исторического персонажа, как протопоп Аввакум. В его житии есть много такого, за что можно зацепиться, оно написано разговорным языком. Там он и матерится, и проклинает, но это не главное в его жизни. Главное — его вера, его бескомпромиссность. Что очень важно. В современном мире предательство — новая философия. Можно назвать её как угодно: умением жить, умением идти в ногу со временем и т.д., — но это измена идеалу.

"Борис Годунов" — историческое произведение, где ни одного персонажа нет вне исторической концепции, вне исторического выбора. Народ в нём также субъект истории. Именно народная вера в законность власти создаёт проблему Лжедмитрия.

По Пушкину Годунов не убивал царевича Дмитрия, но он узурпировал власть, пришёл незаконно. И народ требует одного, второго, третьего Лжедмитрия. На государственном совете патриарх Иов предлагает Годунову способ выхода из сложившейся ситуации. Патриарх советует прославить мощи Дмитрия, перенести их в Кремль. Тогда народ успокоится, увидев, что Дмитрий есть, что он святой. Тут появляется Шуйский и предлагает средство попроще: он выйдет и сам всё объяснит. Годунов говорит: "Да будет так". Выбор неверный, ведь в таких делах путей попроще не бывает.

Следующая глава у Пушкина посвящена поражению при Путивле. Между эти событием и государственным советом прошло много времени, но всё это время остаётся вне фокуса произведения. Нам показаны лишь неверный исторический выбор и неизбежное поражение. Вот пример реального исторического бытия в художественном воплощении.

Возьмём современное кино. Например, фильм Павла Лунгина "Царь", где с ходу отбрасывается исторический контекст. В фильме объединяются события, между которыми десять лет. Идея была связать незначительное поражение — сдачу Полоцка с начатыми Иваном Грозным репрессиями. Но ведь Колычёв, который якобы оставил Полоцк, а на самом деле крепость Сокол, и репрессированный Колычёв — два совершенно разных человека. Да и реакция Ивана Грозного на сдачу крепости Сокол была совсем иной. На самом деле он благодарил Колычёва за то, что тот сохранил армию.

Получился фильм, который можно назвать "нечто о тирании", он вне исторического контекста. Но зачем тогда утверждать, что это XVI век, что место действия — Россия, что на экране — Иван Грозный? Иначе не продать?

Такое отношение и приводит к кризису исторического кино. Но какие-то задачи ведь всё равно должны ставиться. Мне говорят: люди сняли кино и на этом хорошо нагрели руки. Спору нет, псевдоисторические фильмы приносят хорошие доходы. Но ведь это не может быть главной задачей.

Ещё Спиноза сказал, что историческому исследователю важно не казнить, а понимать. Так же и нам необходимо понять миф, идеал той эпохи, на которую мы обращаем своё внимание. Тогда это будет нашей лептой в познание истории. Какой-то исторический период может нам не нравиться, но он такой, какой есть, и ничто его не изменит. Познавая его миф, погружаясь в глубь его процессов, мы расширяем свои горизонты, свой опыт, становимся морально и духовно богаче.

Все страны ценят и берегут свою историю, тем временем наш президент как-то заявил, что России всего двадцать лет. Таким образом, он предложил начать всё с нуля. Но из ничего, как говорил Шекспир, и выйдет ничего. Отсюда провал в сегодняшней политике, отсюда невозможность как-то сформулировать национальную идею.

Полная аудиозапись монолога:

Андрей Смирнов -- Музон

Лукич. "Полярная звезда", 2010

Пилигримы-бродяги,

Беспризорные гёзы

Вы летите, как птицы,

Вы сияйте, как звёзды.

И я буду негромким,

С незатейливой рифмой

Но на сердце теплеет

И на палубе тихо.

Целых семь лет прошло с альбома "Мария". В процессе появления пластинки "Полярная звезда" "Чёрный Лукич" стал просто "Лукичом", что, по мнению музыкантов, весьма соответствует концепции альбома, самого душевного в истории проекта.

"Давно надо было это сделать. Я человек немрачный, да и музыку делаю немрачную, поэтому слово "чёрный" было явно лишним в названии", — заметил сам Дима "Лукич" Кузьмин.