Газета Завтра 912 (19 2011)

В этом году присуждается десятая премия. Было принято решение провести конкурс "Супернацбест", в него вошли победители за все 10 лет существования премии. Это Леонид Юзефович "Князь ветра" (2001), Александр Проханов "Господин Гексоген" (2002), Гаррос-Евдокимов "Голово[ломка]" (2003), Виктор Пелевин "ДПП "NN" (2004), Михаил Шишкин "Венерин волос" (2005), Дмитрий Быков "Борис Пастернак" (2006), Илья Бояшов "Путь Мури" (2007), Захар Прилепин "Грех" (2008), Андрей Геласимов "Степные боги" (2009), Эдуард Кочергин "Крещенные крестами" (2010). 29 мая из числа былых лауреатов будет выбрана книга десятилетия. Жюри юбилейной премии составят почетные председатели жюри премии последних десяти лет. Почетный председатель юбилейного жюри — сам президентский советник Аркадий Дворкович. Неужто даст премию, целых 100 тысяч долларов, Проханову?

Присуждали 27 апреля в Президент-отеле и так называемую "Русскую премию". В главной номинации, "Крупная проза", победил роман-притча "Хор" Марины Палей (Нидерланды). Второе и третье место получили романы "Московский дивертисмент. Роман-илиада" Владимира Рафеенко (Украина) и "Виноградники ночи" Александра Любинского (Израиль). В номинации "Поэзия" победила Наталья Горбаневская (Польша), награжденная за книгу "Прильпе земли душа моя. Сборник стихотворений 1956-2010 гг.". Вторым стал сборник "Пока не стемнело" Бориса Херсонского (Украина), третьим — "Яблочный джем" Ольги Дашкевич (США).

За лучшую "Малую прозу" награжден писатель из Казахстана Юрий Серебрянский за повесть "Destination. Дорожная пастораль". Второе место жюри присудило Андрею Иванову (Эстония) за повесть "Кризис", третье — Леониду Левинзону (Израиль) за сборник рассказов "Полет". Спецприз "За вклад в развитие и сбережение традиций русской культуры за пределами Российской Федерации" и денежную премию в размере 45 тысяч рублей получили Лариса Щиголь и Даниила Чкония (Германия) за издание журнала русской литературы "Зарубежные записки".

Увы. Эту премию даже в либеральных кругах критиковали за её отдаленность от России. Задумана она была как премия русским писателям из ближнего зарубежья, вынужденно ставшим как бы иностранцами, отделенными от стержневой русской литературы. Но по велению властной элиты она, хоть и называемая "Русской премией", стала в основном премией русскоязычных писателей из уехавших в ведущие страны западного мира наших былых соотечественников. Вот и сейчас Марина Палей, Борис Херсонский, Наталья Горбаневская и большинство других вполне могли бы претендовать и на "Большую книгу", и на "Русский Букер". Вряд ли они нуждаются в поддержке из России, где постоянно выходят их книги. Конечно , сквозь их заслон не прорваться ни крымским писателям, ни русским писателям Балтии или Кавказа. Пожалуй, только таллинец Андрей Иванов и казахстанец Юрий Серебрянский подходят под планируемый ранее формат этой "Русской премии".

Но это и есть все та же отчужденная от традиционной русской культуры правительственная политика.

И ни одного во всех этих премиях нового интересного имени, ни одного литературного явления. Может быть, не случайно всё чаще говорят:

Литературы у нас нет!

Георгий Судовцев -- Апостроф

Дмитрий Калюжный. Житие Одинокова. Документальный роман. — М.: Живое время, 2011, 392 с., 3000 экз.

Зачастую даже в той книге, которую оцениваешь в целом положительно, находишь какие-то излишества, недостатки или огрехи, без которых она, кажется, была бы намного лучше. Но иногда эта заданная дистанция отстраненности от текста, критичности по отношению к нему исчезает — и ты не просто читаешь книгу, а как будто переходишь в тот мир, который создал её автор.

Я помню это удивительное состояние по знакомству с "Маленькими трагедиями" Пушкина, "Мертвыми душами" Гоголя, "Войной и миром" Льва Толстого, "Дон Кихотом" Сервантеса, "Мастером и Маргаритой" Булгакова... Наверное, где-то здесь и заключена вроде бы неуловимая и невыразимая разница между настоящей литературой и тем, что называется беллетристикой, — даже самой искусной и блестящей беллетристикой.

Новая книга Дмитрия Калюжного, хоть и обозначена как "документальный роман", стоит куда ближе к настоящей литературе, нежели к беллетристике.

И несколько странное название "Житие Одинокова" (одинокого?), с фотографией Сталина, солдатской пилоткой и нательным крестом ("Спаси и Сохрани") на лицевой стороне обложки, а на тыльной — с благодарностями (автора или издателей?) меценатам-потомкам солдатов Победы, которые помогли книге выйти в свет, — всё это выглядит как-то по-детски, неправильно и в то же время трогательно.