Газета Завтра 919 (26 2011)

Когда война окончилась, из Цхинвала до Джавы я возвращался "под бронёй". Был забавный момент. Со мной ехал журналист из "Вашингтон пост". Такой эффектный, в бывшей белой рубашке. Когда садились, он попросил воды, но солдатик, видимо, его просьбы не расслышал и захлопнул крышку люка. Американский коллега стал возмущаться, что напишет в Совет Европы, ООН, как русские обращаются с журналистами. На что я сказал: "У нас в России кровь вместо кока-колы". Он эту фразу до Джавы обдумывал. А потом взял у меня интервью. И написал совершенно похабную статью. Видимо, его отпустило…

Чем я отличаюсь от стрингера — стрингер работает на издания, которые больше платят. Я же…Как говорится, души наши принадлежат Богу, всё остальное "Комсомольской правде". Сегодняшняя "Комсомолка", процитирую своего главного редактора, это коммерческий проект. Аудитория воспитана телевизором, поэтому мы вынужденно ориентируемся на яркую обёртку, скандальную подачу материалов. При этом газета смогла сохранить костяк серьёзных авторов. А читатель у "Комсомольской правды" настроен патриотически. Нас читает по большей части провинция — общее настроение там таково. В Беслане меня подобрали с садовой скамейки и отвели к себе домой, потому что "Комсомолку" в той семье выписывали с конца 30-х годов.

"Завтра". Какова культура поведения журналиста на войне, какое необходимо снаряжение? Можно ли брать в руки оружие? Как весь опыт отражается в материале? Насколько этично тех же грузин, которые тебя "не закопали", информационно "закапывать"?

Д.С. Очень неэтично. Где-то в глубине души я даже понял Масюк. Такая же ситуация была в Ливии — мы находились среди повстанцев, но, по сути, душой были на стороне Каддафи.

Критерий профессионализма военного журналиста я как-то сформулировал следующим образом: в городе, через который прошла война и который закрыт на комендантский час, за 15 минут найти кров, друзей и прикрепиться к горячему трёхразовому питанию. Всё остальное — побочно. Не должно быть никаких военных вещей. Сейчас многие носят вещи, "закошенные" под военные бренды, — даже этого стоит избегать. Лучше всего, если ты будешь одет во что-то серое. При этом бомжом тоже не стоит выглядеть.

Я, например, столкнулся с тем, что мои огромные часы Casio приходилось в Грозном оставлять в сейфе на базе ОМОНа. Сказали: попадёшь под безадресную зачистку и ничего не докажешь. Оказалось, что это любимые часы ваххабитов. Пять будильничков — пять намазов, термометр, барометр, высотомер, компас — идеальный прибор для лазания по горам. Плюс есть подстройка времени по радиолучу, что, как мне сказали, открывает большие возможности для бородатых людей с тротилом и детонаторами. Командир чеченского ОМОНа мне сказал, что он бомбу с радиоприводом из них за 15 минут сделает.

Что касается оружия. В Чечне была и есть такая структура — республиканский чеченский ОМОН, который был на страшных ножах с новой властью. "Кадыровский" спецназ в 2004-5 гг. нёс минимум потерь в войне с боевиками, а в чеченском ОМОНе за раз могло погибнуть 18 человек, когда их подорвали прямо на выезде с базы. Заместителем командира там был Бувади Дахиев, Царствие ему Небесное. Я не понимаю, почему Кремль не сделал на него ставку, выбирая наместника для мятежной республики; это был человек с огромным авторитетом, к тому же ни единого дня не воевавший против нас. После первой чеченской его сдали, он скрывался в Москве, после второй его демонстративно убили.

Тогда я мотался по горам, я отрабатывал шахидок, подорвавших самолёты на Ростов и Волгоград. У нас в "Комсомолке" есть фирменная фишка, которая может показаться кому-то не очень этичной. После взрыва шахидок опознают через двое-трое суток, и можно найти их родственников, посмотреть им в глаза, понять, в какой среде будущие шахидки выросли. Был в горах, в ваххабитских сёлах, где не было никакой власти. Меня поразило, что шахидка, подорвавшая ростовский самолёт, была больна полиомиелитом, и её в детстве в ростовском госпитале вылечили. Не знаю что это: совпадение или дьявольщина какая-то. По Чечне я ездил с двумя ребятами из чеченского ОМОНа, видел на каком они взводе, и знал, что если мы на что-то нарвёмся, они живыми не выйдут. У них на заднем сидении валялся ржавый автомат, "сучка". Вот его я и попросил у омоновцев: не ровен час куда-нибудь встрянем, вы будете отстреливаться, а я, что же: как пассажир сидеть и по сторонам смотреть? Почистил его и с ним ездил.

"Завтра". Как надо вести себя по отношению к населению — заметно выделяться или наоборот, сливаться?