Газета Завтра 927 (34 2011)

Настоятель Свято-Духовского храма, что близ Днепропетровска, отец Георгий (Ханов) рассказывает о почитании воина Евгения на Украине: "Никто из нас не был у Креста на Голгофе, но мы веруем и исповедуем жертвенный подвиг Господа Нашего. Мы исповедуем то, чему не являемся свидетелями, согласно преданию нашей Церкви.

У нас в храме существует музей воина-мученика Евгения Родионова, в воинском приделе его имени. Там собраны вещи, повествующие о жизни сего святого человека. Мы не стесняемся говорить об этом, несмотря на то, что воин-мученик Евгений ещё не прославлен всей полнотой нашей Церкви. Мы почитаем его как местночтимого святого. У нас есть престол, который уже готов и будет освящен, когда выйдет официальное решение о канонизации. Хотя от этого решения святое место Евгения-воина в ряду угодников Божьих не изменится".

ПОМИНАЛЬНЫЙ КРЕСТ В ЧЕЧЕНСКОМ СЕЛЕ БАМУТ, УСТАНОВЛЕННЫЙ НА МЕСТЕ КАЗНИ.

Кроме того, вышел в свет документальный фильм голландского режиссера Алларда Детигера "The new saint" (Новый святой), посвященный судьбе и подвигу воина-пограничника.

На Кипре в начале июня в монастыре Св.Рафаила состоялось освящение часовни в честь русского мученика Евгения.

Андрей Фефелов -- Задело!

Современная Россия раздраженно "празднует" двадцатилетие так называемого "августовского путча". Темные воды истории взбаламучены, в омут прошлого летят болты и гайки, а иногда и увесистые булыжники. Недоразвитые историки спорят с перезрелыми политиками. Экранные мартышки радостно бьют в свои светящиеся барабаны, с наслаждением танцуют джигу на обугленных пустырях русской культуры. Двадцать лет прошло, а точки над "i" до сих пор не расставлены. Одни лишь многоточия и междометия! Бредни, полунамеки, вопли, трескотня и белый шум. Сплошные помехи в эфире.

Значит, время правды еще не пришло. Значит, мы все еще там — внутри проекта, внутри загадки, внутри грандиозного плана, цель и параметры которого скрыты под густыми слоями лжи и недомолвок. А когда наступит ясность, то будет уже поздно?..

Для далеких потомков история — это река. Для современников — бечева, из которой можно без труда выдернуть отдельную тонкую цветную нить.

Предлагаю вам одну из ниточек, дернуть за которую пришлось мне много лет тому назад.

В конце 1994 года по поручению главного редактора газеты "Завтра" я в качестве доверенного лица направился на квартиру ныне покойного Владимира Крючкова — бывшего председателя КГБ СССР, ключевого участника заговора ГКЧП, тогда уже выпущенного по амнистии из тюрьмы "Лефортово". Поручение было ничтожное: я должен был не то забрать, не то передать какую-то книгу или рукопись. Так я вошел в дом, где, как старосветские помещики, проживали душа в душу Владимир Александрович и его супруга Екатерина Петровна.

Я увидел перед собой старого человека очень характерной наружности. Таких хитроватых и словоохотливых пенсионеров мне приходилось встречать на застекленных террасках русских деревенских домов, в антураже старых рыболовных снастей, сохнущего лука и закатанных стеклянных банок с солениями. Мелкие черты лица, иронический прищур за толстыми стеклами очков, седые перышки на макушке делали Крючкова похожим на вечного героя рассказов Василия Шукшина или же вовсе на сказочного старичка-лесовика, неожиданно вспрыгнувшего на пень из мокрого мха.

Вчерашний глава КГБ принял меня весьма радушно. Он любезно рассыпался во всяческих похвалах газете "Завтра". Между прочим, Владимир Александрович сказал то, что запомнилось мне на всю жизнь. Он произнес приблизительно такие слова: "…Да, замечательная у вас газета. Одни вы пишете правду о происходящем в России. Когда выходит новый номер, я покупаю не один экземпляр, а целых три. Одну газету читаем мы с супругой, а остальные я отправляю родственникам в Вологду, чтобы и они были информированы о том, что творится в стране…"

В тот момент я обомлел. Всё смешалось у меня в голове.

Во всём этом мерцал божественный абсурд. Да, неисчерпаема ирония жизни и непостижима мистика истории...

4 августа 1991 года, будучи курсантом сержантской школы Пограничных войск КГБ СССР я принял советскую военную присягу. Ровно через две недели нас ночью подняли по тревоге, сообщив, что впереди какие-то учения. Затем тревогу отменили, мы отправились спать, а на следующий день "грянул" ГКЧП.