Газета Завтра 950 (7 2013)

Ста­рел Вя­че­слав Ва­си­ль­е­вич — на за­гля­де­нье. Бла­го­род­но-бла­го­леп­ным пред­стал он в филь­мах ре­жис­сё­ра Ва­си­лия Па­ни­на "Не­срав­нен­ная" и "Буль­вар­ный ро­ман". Вы­шед­шие в раз­валь­ные 90-е, эти дра­ма­ти­че­с­кие ки­но­по­ве­с­ти про­шли не­за­мет­но. Обид­но. Осо­бен­но за "Буль­вар­ный ро­ман", по­то­му что ра­бо­та Ти­хо­но­ва здесь не­за­уряд­на, да и ли­те­ра­тур­ная ос­но­ва по­спо­соб­ст­во­ва­ла — фильм снят по по­ве­с­ти Ва­лен­ти­на Пи­ку­ля "Сту­пай и не гре­ши". Во­об­ще, на до­лю ак­тё­ра не раз вы­па­да­ла сча­ст­ли­вая участь при­кос­нуть­ся к пер­со­на­жам клас­си­че­с­кой ли­те­ра­ту­ры. Ро­ли бы­ва­ли не­боль­шие, но он, как ис­тин­ный ху­дож­ник, изу­ми­тель­но вы­леп­ли­вал, на­при­мер, по­па Пав­ли­на в эк­ра­ни­за­ции "Его­ра Бу­лы­чё­ва", или ар­хи­рея на по­кое Ти­хо­на в кар­ти­не "Бе­сы" по До­сто­ев­ско­му.

Но важ­ней­шая для не­го встре­ча с про­из­ве­де­ни­ем ве­ли­кой рус­ской ли­те­ра­ту­ры, с глав­ным её ро­ма­ном, про­изо­ш­ла зна­чи­тель­но рань­ше. 

В кни­ге вос­по­ми­на­ний о Сер­гее Фё­до­ро­ви­че Бон­дар­чу­ке Вя­че­слав Ва­си­ль­е­вич де­лит­ся: "Вой­ну и мир" я чи­тал не раз, и боль­ше всех ге­ро­ев ро­ма­на мне нра­вил­ся Ан­д­рей Бол­кон­ский".

Они не про­сто то­ва­ри­щи со вги­ков­ских лет. В мо­ло­дую по­ру сы­г­ра­ли в па­ре глав­ные ро­ли в кар­ти­не "Об этом за­бы­вать нель­зя". Ре­жис­сё­ра этой лен­ты Ле­о­ни­да Лу­ко­ва Ти­хо­нов по­чи­тал осо­бо, ведь этот ма­с­тер стар­ше­го по­ко­ле­ния со­здал лю­би­мый с дет­ст­ва фильм "Боль­шая жизнь", в ко­то­ром его по­ра­зил Пётр Алей­ни­ков, он-то и за­све­тил за­ро­див­шей­ся маль­чи­ше­с­кой меч­те и на всю жизнь ос­тал­ся лю­би­мым ар­ти­с­том. С Лу­ко­вым Ти­хо­нов встре­тил­ся ещё раз в кар­ти­не "Две жиз­ни", в яр­кой, пси­хо­ло­ги­че­с­ки слож­ной ро­ли Сер­гея На­щё­ки­на. Вот уж где он за­го­рел­ся, и с тем­пе­ра­мен­том, и с бо­лью за сло­ман­ную судь­бу вер­но­го при­ся­ге цар­ско­го офи­це­ра со­здал этот экс­прес­сив­ный, дра­ма­ти­че­с­кий ха­рак­тер.

В 1961-м го­ду, ког­да ге­рои ки­но­ро­ма­на "Две жиз­ни", и сре­ди них рья­ный мо­нар­хист, бес­по­доб­ный князь На­щё­кин, ока­за­лись в цен­т­ре вос­хи­щён­но­го зри­тель­ско­го при­тя­же­ния, Ти­хо­нов и Бон­дар­чук ока­за­лись ли­цом к ли­цу в Мос­филь­мов­ском ко­ри­до­ре. По­сле обыч­ных слов при­вет­ст­вия Ти­хо­нов, как ему ка­за­лось, "под­пу­с­тил ту­ма­ну": "Сер­гей, а ка­ким ты ви­дишь Ан­д­рея Бол­кон­ско­го?" "Ну, что ты, — мяг­ко вы­шел из ту­ма­на Бон­дар­чук, — князь Ан­д­рей сов­сем дру­гой".

Вско­ре ре­жис­сёр Сам­сон Сам­со­нов поз­вал его в "Оп­ти­ми­с­ти­че­с­кую тра­ге­дию". Это бы­ло, как по­да­рок — за­быть о "дру­гом", на­ст­ро­ить­ся, ос­ве­тить вспыш­кой шаль­ной муж­ской люб­ви мя­ту­щу­ю­ся ду­шу ге­роя. Тра­ги­че­с­кий об­раз ма­т­ро­са Алек­сея в "Оп­ти­ми­с­ти­че­с­кой" — ещё од­на са­мо­цен­ная, зна­чи­тель­ная его ра­бо­та.

Меж тем на "Вой­не и ми­ре" при­сту­пи­ли к ки­но­про­бам. А Ми­нистр куль­ту­ры СССР Фур­це­ва при­сту­пи­ла к ре­жис­сё­ру с уго­во­ра­ми, что­бы Ан­д­ре­ем в кар­ти­не стал Ти­хо­нов. Но Бон­дар­чук не­за­ви­сим, бла­го­во­ле­ние ми­ни­с­т­ра к кра­сав­цу-ак­тё­ру ему не указ: про­бу­ет Юрия Со­ло­ми­на, Эду­ар­да Мар­це­ви­ча, на­ме­ре­ва­ет­ся ут­вер­дить Оле­га Стри­же­но­ва, но тот вдруг от­ка­зы­ва­ет­ся. Тог­да вы­бор пал на Смок­ту­нов­ско­го. Но Смок­ту­нов­ско­го ждёт Гри­го­рий Ко­зин­цев — на­ко­нец-то на­чи­на­ет "Гам­лет", и зво­нит Бон­дар­чу­ку: "Без Ин­но­кен­тия — не бу­дет филь­ма!" Не мог от­ка­зать Сер­гей Фё­до­ро­вич стар­ше­му то­ва­ри­щу, клас­си­ку Со­вет­ско­го ки­но. Ти­хо­нов при­мчал­ся на ки­но­про­бы, и всё ре­ши­лось.

"И тут-то я здо­ро­во сдрей­фил, — при­зна­вал­ся Вя­че­слав Ва­си­ль­е­вич. — Как мне, про­сто­му пар­ню из ра­бо­чей сре­ды, сы­г­рать че­ло­ве­ка из выс­ше­го дво­рян­ско­го об­ще­ст­ва? Нуж­но что-то в се­бе ло­мать…"

В пер­вый год ра­бо­ты от жё­ст­кой хват­ки ре­жис­сё­ра он по­дол­гу при­хо­дил в се­бя и не мог по­нять, до­во­лен ли им Бон­дар­чук. От­сни­мут сце­ну с Ан­д­ре­ем — мол­чок, ни­ка­ких ре­жис­сёр­ских впе­чат­ле­ний. По­рой одо­ле­ва­ла та­кая не­уве­рен­ность, что ро­и­лись мыс­ли во­об­ще уй­ти из ки­но, по­сту­пить в те­атр. Бон­дар­чук та­кой ход не одо­б­рил, но ни ра­зу не по­хва­лил…

Но вот пер­вые две се­рии ки­но­эпо­пеи "Вой­на и мир" по­лу­чи­ли Глав­ный Приз Мос­ков­ско­го Меж­ду­на­род­но­го ки­но­фе­с­ти­ва­ля. Твор­че­с­кая груп­па со­бра­лась в дру­же­с­ком за­сто­лье. Бон­дар­чук ре­шил про­из­не­с­ти ма­лень­кую речь о каж­дом. "А я про се­бя ду­маю, — вспо­ми­нал Ти­хо­нов, — Бо­же мой! Про ме­ня-то ска­зать не­че­го". И тут Бон­дар­чук ему: "Сла­ва, ты вы­иг­рал ма­ра­фон".

"Боль­ше ни сло­ва. То есть, не­сколь­ко лет жиз­ни в этой ро­ли, и все мои му­че­ния он рас­це­нил, как по­бе­ду в ма-ра-фо-не! И я по­ве­рил Сер­гею, по­ве­рил в се­бя"