Газета Завтра 964 (18 2012)

Но, ненавидя художественную литературу, художественные фильмы он смотрел, и больше — голливудские. "Я смотрю — не твоё дело. Там, если не про ведьм и колдунов, есть что посмотреть", — обрубал он. Борис был дважды женат. Первый брак его был зарегистрирован, и от брака осталась дочь. "Без венчания — это блуд", — нехотя говорил он о первом браке. Со второй женой Борис не расписывался, но венчался. Поэтому второй брак для него был свят. Хотя второй его ребёнок носил фамилию матери и "в миру" жена его была вовсе ему не жена, а мать-одиночка. Борис знал жизнь не по лжи и позицию во взглядах имел твёрдую и непреклонную: расписываться — бесовство, и точка.

Когда я болтал о герое Орфее, Борис стоял на тесте.

— Герой?! — внушительный его нож, готовый отрезать три килограмма теста, замер. — Да ты знаешь, сколько христиан эти твои герои мучительной смерти предали?! Ты этих язычников героями называешь?!

— Это миф, — растерялся я, — это мифы Древней Греции…

— Это бесовство.

В художественной школе, когда я показывал детям, как писать гиацинт, пока сох первый слой, я занял детей мифом о происхождении этого цветка. Когда я закончил, что бог Аполлон превратил кровь своего друга Гиацинта в эти прекрасные цветы… Магомед, мальчик из хорошей дагестанской семьи вскочил, воскликнув: "Почему вы назвали Аполлона богом?! Нет другого Бога, кроме Аллаха!" Я опешил. И следом вскочил Сережа, мальчик из хорошей русской семьи: "Истинный Бог один — Иисус Христос!" Здесь я и вовсе на миг встал в ступор. Не готов я был к такому повороту красивого мифа о красивом цветке. Никогда я не был так толерантен, убеждая двух этих восьмилетних мальчиков, что Аполлон вовсе и не бог, и не было его никогда — сказка это, выдуманная совсем древними, давно вымершими греками. И, наступив на свое православие, сжав его до боли, убеждал, что рано еще двум таким умным и хорошим мальчикам спорить о таких взрослых материях. Что живем мы в светском государстве, где есть место каждому вероисповеданию, и вообще у нас урок изобразительного искусства… Тем более, первый слой давно высох, и… Словом, кое-как я усадил их за свои планшеты.

Борису было далеко уже не восемь, но и здесь мне стоило труда оправдаться, что те герои — это вовсе не те герои, которые на самом деле герои, а те герои… 

— Так, братья, — прервал Василий, — читаем молитву и прекращаем в просфорне всякие литературные диспуты. В просфорне тишина, молитва, и разговоры только по делу — о просфорах и просфорне. Просфорня — она ж подобна алтарю, здесь с трепетом нужно трудиться, с трепетом и смирением, — внушал он.

При Василии разговоры, действительно, шли только о просфорах и просфорне — другое Василия не интересовало. 

— Братья, за работой надо молиться, болтайте на обеде, — внушал братии хозяин.

Но не было в просфорне такого человека, кто бы выдержал эти двенадцать часов в тишине, когда тело напряженным столбом стоит за столом, когда рука поршнем опускает-поднимает печать, опускает-поднимает печать, опускает-поднимает… или нож, или шило, — ведь не смиренные они машины, люди же, в конце концов. Впрочем, была в просфорне одна молчаливая сосредоточенная машина — девушка неопределенного возраста и внешности: маленькая, жилистая, мордочка вострень- кая, взгляд колючий, всем видом, всем действием показывала — еще двух таких, как я, — и никто больше не нужен, бездельники, дармоеды, лентяи. Впрочем, и она не молчала, но не пустословила, как братия, а всё по делу: "Куда прешь, туда иди. Хватит болтать, работаем, — по-хозяйски, властно приказывала, подражая тону хозяина. — Я одна всю работу делаю". Улыбалась она только хозяину и бригадиру.

— Вообще-то, это мы тебя здесь терпим, — продолжая печатать, и не взглянув в её сторону, заметил Олег. Он мог так сказать — он бригадир, он дольше всех здесь работает, он тоже умеет всё делать, и быстро делать; но и у него терпение не каменное. Братия довольна. 

Конечно, братия роптала, что не освещена просфорня, роптала, что ритм бешеный, что воды святой за два года работы в просфорне в глаза не видели. Что Василий — одержимый, и не просфоры они производят, а матрешек писанных, что баба ими понукает. А — всё равно, — смирялась, — работа есть, зарплата есть, коллектив православный — и ладно. А там Господь всех рассудит. 

Рекомендуем к прочтению:

«В бананово-лимонном Сингапуре… »

Великий завет любви

ГОРДОСТЬ

ЮРИЮ МАМЛЕЕВУ - 80

Реклама

Комментарии

vestnik , time datetime="2012-05-02 17:18:06.977721" 02.05.2012 17:18 time

пупкина пропиарили всласть и вновь попов восхвалять -

вместо того, чтоб об образовании народа печься

Nina Ni-s , time datetime="2012-05-02 22:47:11.274272" 02.05.2012 22:47 time

Неинтересный текст.

Чтобы иметь возможность оставлять комментарии, вам нужно войти в свою учетную запись (на сайте существует возможность зайти под учетной записи Twitter, Facebook и Живого Журнала) или зарегистрировать её , если у вас таковой еще нет.

window.comments_bootstrap=function{$('#comments').comments;}

Новости "

Суд оставил Константинова под стражей