Газета Завтра 972 (29 2012)

Широкое распространение в исторической литературе получил миф о том, что в первые дни войны И.В.Сталин якобы "испугался ответственности", чуть ли не "впал в прострацию" и не покидал своей дачи. Этот зловредный вымысел впервые был вброшен в общественное сознание докладом Н.С.Хрущева на ХХ съезде КПСС и надолго в нем закрепился. Только после снятия грифа секретности и открытой публикации хранящегося ныне в президентском архиве РФ Журнала учёта лиц, посетивших служебный кабинет И.В.Сталина в Кремле ("Исторический архив", 1994, №6; 1995, №№ 2-6; 1996, №№ 2-6; 1997, №1), с документальной точностью установлено, что руководитель государства находился в своем служебном кабинете с раннего утра 22 июня 1941 года. В этот день он работал с 5 ч. 45 мин. до 16 ч. 45 мин. Прием посетителей продолжался и в последующие дни. Так, 23 июня через его кабинет прошел 21 человек, 24 июня — 20 человек, 25 июня — 29 человек. Только 28 и 29 июня простуда, которая отмечалась у И.В.Сталина до этого, перешла в острую форму ЛОР-заболевания и, согласно Журналу, в эти дни посетителей в его кремлевском кабинете не было. Работа, очевидно, переместилась на ближнюю дачу в Кунцево.

Надо отметить, что антисталинские легенды о его якобы неадекватном поведении в первые военные дни продолжают время от времени появляться. Однако благодаря трудам непредвзятых отечественных историков и публицистов острота общественного противостояния и спекуляций вокруг этого, казалось бы частного, но на деле весьма важного вопроса постепенно сходит на нет. В этой связи хотелось бы отметить большое позитивное значение для развенчания этого антисталинского мифа обстоятельной книги А.Л.Костина "Июнь 1941-го. 10 дней из жизни И.В.Сталина" (М.: Эксмо, Алгоритм, 2010). 

Бытует, особенно после первых нашумевших публикаций литератора и беглого военного разведчика Суворова, гипотеза о том, что И.В.Сталин сам вынашивал замысел войны с Германией и якобы готовил захват всей Европы. Однако внезапный удар немцев по готовящимся к масштабному наступлению советским войскам спутал все эти планы. Однозначного ответа на этот вопрос история не дает, каких-либо достоверных материалов на этот счет не публиковалось. Мое мнение — я подобных вариантов совершенно не исключаю. Появление серьёзных данных, подтверждающих реальное проведение скрытной подготовки советской стороной масштабной наступательной операции, помогло бы объяснить многие неудачи начального периода войны. Очевидно одно — И.В.Сталин действительно мыслил глобально и стратегически, планов как на ближайшую, так и на весьма отдаленную историческую перспективу не иметь он не мог. Видимо, поговорка о двух медведях, которые в одной берлоге жить не могут, вполне отражает политическую ситуацию тех лет и суть возможных перспективных замыслов И.В.Сталина. 

В этом меня убеждает следующее. Может быть, это и не скромно, но я коротко расскажу о личных впечатлениях очевидца событий тех дней — моего отца, работавшего в Министерстве иностранных дел более сорока лет начиная с 1939 года. Ему приходилось не только видеть лидера государства в разной обстановке, но и, неоднократно разговаривать с ним, в том числе и один на один. Первая из таких личных обстоятельных бесед была в конце 1939 года, повод — назначение на должность советника-посланника посольства СССР в Токио. Возраст отца 30 лет, стаж работы в МИД меньше года (т.е. никакого опыта дипломатической работы и понимания специфики этой деятельности вообще нет), предыдущая работа абсолютно далека от нынешней — директор ленинградского завода "Русский дизель" (старейшее оборонное предприятие, производившее двигатели для подводных лодок и другие силовые машины). Общее впечатление — имел место необыкновенно емкий, ясный и доходчивый анализ военно-политической обстановки в Японии и вокруг нее, дополненный четкой постановкой долговременных задач перед посольством по всем линиям его работы. При этом запомнилась заинтересованность И.В.Сталина в оценках и суждениях собеседника, пусть даже где-то и абсолютно "зеленого"

Еще одна продолжительная встреча имела место в 1944 году в связи с предстоящим открытием советского посольства в Чили и назначением отца на должность посла СССР в этой стране. И вновь схожие впечатления, но даже более глубокие. Тогда И.В.Сталин изложил крупными мазками, по сути, концепцию нашей будущей политической линии в масштабах всей Латинской Америки. Заметьте, что этот разговор был в 1944 году, какова ситуация на фронтах, где СССР и где Чили! Но И.В.Сталин и в самой сложной политической обстановке не терял глобальную перспективу. Поэтому для меня ясен ответ на вопрос, о котором говорилось выше. Планы в отношении Германии и Европы в целом, безусловно, существовали. Когда-то мы о них узнаем, но, очевидно, не благодаря ангажированным историкам-перевертышам типа уже всеми забываемого Волкогонова и другим "экспертам" того же рода.