Газета Завтра 973 (30 2012)

Если не видишь впереди красоту,    оглянись. И красоту увидишь! Пьер Лакотт постановкой "Дочери Фараона" низверг в царство Аида все эти потуги "херманов-шмерманов", высоколобых скаканий в трусах и майках по голой сцене Большого театра и представил на сцене… Представил балет. И артисты Большого театра словно купались в роскоши Империи. Пьер Лакотт выступил и как создатель костюмов и декораций к балету. Дух прошедших веков витал на сцене театра среди загадочных сфинксов, величественных храмов, покрытых иероглифами, дворцов, залитых золотом, с колоннами, огромными словно башни. Костюмы к балету от Карла Вальца словно сняты со старинных гравюр и дагерротипов и расцвечены Пьером Лакоттом карминными, золотыми и кобальтовыми красками. "Я люблю прошлое, — рассказывал хореограф во время пресс-конференции. — Балет существует благодаря Перро, Сен-Леону, кто заложил основу классического романтического балета. У меня были очень хорошие учителя, которые помнили, знали старинную хореографию, и однажды я поклялся им, что сохраню эту школу балета. Сегодня я ставлю старинные балеты, выполняя свой долг перед учителями".

"Дочь фараона" от Лакотта — авторская версия балета Петипа. Хореография двух фрагментов балета — оригинальна, значительная же часть — стилизация хорео- графии XIX века. И хотя генеральный прогон балета шёл в полноги, Светлана Захарова, казалось мне, создана для Аспиччии. Дивной красоты балерина была столь совершенна в старинной хореографии, как Мария Каллас — в старинной опере. К природной грациозности, изысканности линий, апломбу прибавилась та нереальная, завораживающая легкость, о которой Пушкин написал: "как пух от уст Эола". Я видела Захарову в "Жизели", едва она переехала из Петербурга в Москву, недавно видела в "Кармен-сюите", но в "Дочери Фараона" Захарова-Аспиччия вызвала тот восторг, рукоплеща которому кто-то из балетоманов XIX века свалился со второго яруса в партер. 

Пьер Лакотт назвал имя Светланы Захаровой, "русского чуда", в ряду великих балерин ХХ века: Галины Улановой, Иветт Шовире, Алисии Алонсо, Гиллен Тесмар, Марго Фонтейн, Екатерины Максимовой, Наталии Бессмертновой. Уланова готовила с Гиллен Тесмар, женой Пьера Лакотта, партию Жизели. А потом была приглашена в их парижский дом с лепниной и ренессансными росписями на потолке. "У вас есть телевизор?" — спросила Уланова. "Есть". "И он работает?" "Работает", — отвечал не без удивления Лакотт. И потом все рассмеялись. "У меня тоже есть, но он не работает, — сказала Уланова, — он у меня вместо палки (балетного станка. — М.А.) стоит".

Балет — власть символов и знаков. И если он не правит миром — а русский балет правил миром весь ХХ век — то "Дочь фараона" правил моим воображением тем странным образом, что картина во дворце Фараона преломилась с "Солдатом Империи" и вынесла меня через окно дворца в лазоревую даль Средиземного моря. Средиземное море, качаемое Зевсом и Афродитой, в ХХ веке походило на пороховую бочку. Здесь властвовал Арес — бог войны. Шестой флот США и Пятый флот СССР, напичканные ядерным оружием, бороздили море, и сейчас, сидя в уютном кресле ложи Большого театра, вдруг зримым стал рассказ Александра Проханова о колыбели цивилизаций. Волшебным образом — как это принято в романтическом балете — советские боги воскресли. Я вспомнила каперанга Олега Константиновича Абрамова подводная лодка Б(буки)-57 641 проекта второй пересекла Гибралтарский пролив с целью разведки. Я представила, как в подводном царстве Средиземного моря, быть может, чем-то похожем на царство Нила из "Дочери фараона", советская дизельная подлодка рассекала пространства, давая встречные "бои" американским "акулам" и ускользала от ошарашенного противника; как, наконец, командир лодки Абрамов поднял в ночи аварийную лодку близ острова Крит, и накинув на перископ тряпку, перепачканную соляркой, выдавал лодку за рыбацкое суденышко. "Что хочешь делай, — была просьба адмирала Касатонова, — но останься незамеченным"… Романтический балет, бабочки Александра Проханова, перелетные птицы, которых снимал командир Абрамов с лодки, прежде чем отдать команду на погружение, — большое искусство делают большие художники. 

Дымка, в которой исчезла Аспиччия, рассеялась. Я поспешила домой, убеждая себя, что "конец четвертого фильма" — как было указано в титрах "Солдата Империи" — еще не значит "конец фильма". Ровно в 22.40 включила телеканал "Россия1". Петросян кривлялся, корчил рожи; публика, рекрутированная в студию на "Петросян-шоу", гыгыкала. Светлая улыбка, с которой Таор проснулся ото сна, меня не посетила. 

Рекомендуем к прочтению:

Заметки Зоила

Музон

Гибель богов

Савва и Гоголь

Маэстро

Реклама

Комментарии

Чтобы иметь возможность оставлять комментарии, вам нужно войти в свою учетную запись (на сайте существует возможность зайти под учетной записи Twitter, Facebook и Живого Журнала) или зарегистрировать её , если у вас таковой еще нет.

window.comments_bootstrap=function(){$('#comments').comments();}

Новости "