Газета Завтра 973 (30 2012)

А "Книгочет" прилепинский в каждой лавке лежит, рядом с пирожками. Говорю это без всякой ухмылки. Я рад, что Прилепин стал одним из читаемых авторов России. Тем более, я рад, что книга "Книгочет" с крейсерской скоростью возглавила рейтинги всех продаж на российском книжном рынке. Наконец-то, благодаря Захару, вновь "Белинского и Гоголя с базара понесли…" Наконец-то, люди расхватывают литературно-критическую книгу. Значит, интересуются не только Прилепиным, но и литературой. Хотят знать, что творится на просторах русской словесности.

Я думаю, что они получат вполне объективное и достаточно широкое представление о литературной действительности. 

То, что Захар Прилепин — трудоголик, это уже все знают. И в отличие от большинства своих сотоварищей внимательно, читает все книжные новинки. 

Есть у Захара и тонкий вкус, прирожденное чувство слова. За редким исключением им отмечены все наиболее яркие книжные новинки начала третьего тысячелетия. Я знавал немало больших талантов, от Виктора Астафьева до Юрия Кузнецова, которые в своих книжных пристрастиях были крайне субъективны. Проходили мимо ярких имен, и отмечали какие-то однодневки. Они жили лишь в своем мире, замечали крутящихся лишь вокруг их орбиты метеоритов и астероидов. 

Захар отмечает и близких ему, и дальних ему. 

Это уже третья особенность книги. Для прозаика необычная. У Прилепина есть своя социальная и политическая, эстетическая и нравственная позиция, которую он не скрывает, и успешно утверждает в своей книге. Но он даже с определенным вызовом включает в книгу и осознанно вычеркиваемых из литературного процесса, нынче крайне либерализированного, писателей, табуированных нашей элитой. 

К примеру, где еще в широком доступе вы прочтете о том, что Станислав Куняев — один из "сильнейших поэтов второй половины прошлого века", а его книга воспоминаний "Поэзия. Судьба. Россия" беспримерно убедительна, и относится к числу тех книг, которые меняют представление о мире. Скажем, в книгах о литературе его друга Дмитрия Быкова, хоть и названного в Израиле "крещеным антисемитом", но все же кроме упоминаний о самом Прилепине вы больше никого не встретите из русских национальных писателей. В "Книгочете" вы прочтете и про Личутина, и про Лимонова, и про Гришковца и про Славникову, и про Витухновскую и про Юрия Буйду… Естественно, там собрана и вся дружная компания прилепинских любимцев: Шаргунова, Елизарова, Терехова, Садулаева, Сенчина… На должном уровне освещены главные открытия последнего десятилетия: книги Алексея Иванова и Виктора Пелевина, Дмитрия Быкова и Василия Голованова. Отобраны все яркие новые поэты, от Максима Амелина до Бориса Рыжего, от Геннадия Русакова до Веры Полозковой. Не обойдены на всякий случай вниманием и критики: тут и Павел Басинский, и Лев Данилкин…

Об Александре Проханове автор пишет много и охотно, и на самом деле, это его судьбоносное потрясение. Из тех, что запоминаются на всю жизнь. Я верю, что это и на самом деле, было для Захара "… ощущение чуда! С тех пор уже второе десятилетие пошло, но я с Прохановым не расстаюсь…" К тому же, эстетически они совсем не схожи. Два разных писательских мира. Но на судьбу самого Захара, на его идеологию и его биографию Проханов явно до последнего времени сильно влиял. Также, как и Эдуард Лимонов. 

Что связывает его с Дмитрием Быковым, мне кажется, я тоже представляю. Это как бы с двух сторон, с Северного полюса и Южного, два добравшихся лохматых зверя. И разные, и спорят друг с другом, не стесняясь, по самым ключевым вопросам, но такие же оба пассионарно заряженные, такие же многоцелевые и многоуровневые и поэты, и прозаики, и эссеисты, и критики, и газетчики, и оппозиционеры, и радикалы, и авангардисты, и при всем при том — завзятые традиционалисты и по стилю, и по образу жизни. Куда в нашем мире они ни ткнутся, друг на друга наткнутся. Вот и сдружились, как встречались после войны немцы и русские, и вспоминали о том, как они вместе под Харьковом или на Курской дуге сражались. 

Тем более, Дмитрия Быкова яростная еврейская публика в "крещеные антисемиты" зачислила. Куда ему еще податься? Только в дружеские объятия Захара Прилепина. 

Достоинство книги Прилепина еще и в том, что она толково и умно написана, но с писательской вольностью, без излишнего академизма. Читается, как детектив. Особенно саркастические и политические авторские отступления. Интересно и его осознанное деление прозы на женскую и мужскую. Вполне доказательное. Но за это ему еще от наших феминисток достанется. Отмечу еще и деликатность нового литературного критика. Никакой жесткости или разнузданности Натальи Ивановой или Виктора Топорова даже при выяснении самых сложных отношений с прозой Рубиной или Улицкой. Но обо всем ясно и понятно. Оценок своих не скрывает, но головы не рубит. 

Он устраивает веселые перепалки, кстати и некстати высказывается и про Путина, и про Ельцина (как он его не убил, но очень хотел). Он скрашивает наше писательское и читательское время, и сам от души веселится.