Газета Завтра 979 (36 2012)

С тех пор, как в 2006-2007 г. в России был дан старт цветному проекту, призванному подменить собой собственно русскую оппозицию, перед левым движением, да, в общем-то, и перед всеми остальными политическими организациями, мыслящими будущее нашей страны как подлинно самостоятельной и независимой державы, претендующей на собственную историческую миссию, встал смыслоопределяющий и судьбоносный вопрос. Примкнуть ли к действительно мощным, но очевидно враждебным России силам, отказавшись при этом от собственной духовной и идеологической идентичности и оправдывая себя тем, что, мол, подобный союз носит лишь сугубо “временный и тактический характер”, или же сохранить политическое “первородство”, сделав выбор в пользу нелёгкого, но единственно верного курса для оппозиции настоящей? Курса  нелиберального, левого и по-настоящему русского.  

Определённое число тех, кто объявляет себя наследниками великого советского проекта, как мы видим на примере С. Удальцова (и, к сожалению, не только его одного), выбрали первый вариант. Кто-то наивно посчитал, что погоня за сомнительным пиаром на чужих митингах – это и есть участие в “риал политик”.  Кто-то, наоборот, всё прекрасно понимал и пошёл на этот шаг осознанно, с откровенным цинизмом. Кто-то, подпав под психологическое воздействие от накативших на незападный мир волны сначала цветных, а затем уже и исламистских архаичных революций, банально растерялся или даже откровенно струсил. Не важно, в силу каких причин и какими именно путями, но эти люди таки пополнили массовку для цветного постмодернистского сценария, согласившись самозабвенно играть роли в действии под названием “Операция “Прикрытие”, необходимого для того, чтобы  утаить от общества истинный смысл запущенного в России квазиперестроечного процесса.

Прикрытие это было и остаётся необходимым именно для либералов.

Согласитесь, одно дело, когда трибуна Болотной площади запружена сплошь ненавистными подавляющему большинству народа деятелями из 90-х, и совсем другое, когда на неё время от времени выпускают политиков, слывущих левыми или даже националистами. Которые, однако, говорят с толпой на языке, не выходящим в целом за рамки типичного либерального дискурса, но зато обладающим заметными стилистическими отличиями. В сущности, “болотные” либералы привлекают к своим митингам нелиберальный элемент примерно с теми же целями, с какими опытный рыбак, перед тем как закинуть удочку, поливает насаженную на крючок наживку пахучими и приманивающими рыбу маслами.

Безусловно, формирование целиком подчинённой интересам либералов  коалиции с вкраплениями красного и коричневого – явление в чём-то предсказуемое. Примерно на таких же принципах формировались широкие уличные коалиции в дни цветных революций в Восточной Европе и странах бывшего СССР. Разрушение культурных и моральных норм постсоветского общества, разумеется, не могло обойти стороной и политику (в той степени, в какой здесь вообще уместен разговор о морали). Смыслоразрушающая философия постмодерна угнездилась уже в очень многих головах, заставляя их носителей всерьёз считать, что главное в политической борьбе – это не её глубинный метафизический смысл, а лишь собственный медийный образ, который нужно “правильно подавать“ электорату. Такие люди просто не понимают, что собственно политика принципиально отличается от политиканства и популизма.

Но важно для нас в данном случае даже не это. За всей этой грязно пузырящейся пеной нам необходимо как можно лучше вникнуть в суть происходящего с левым движением. А она следующая. Выхватив из него  наименее умных, но активных и потому удобных для задействования во вполне определённых целях леваков, либеральные вожди Болотной постарались убить сразу трёх зайцев: а) скрыть за массовкой примкнувших леваков своё истинное мурло, что позволит позиционировать болотную коалицию не в качестве оголтело либеральной, а лево-либеральной, якобы ратующей за социальные гарантии и всевозможную справедливость (типичная, кстати говоря, технология для организации цветной революции); б) накрепко оседлать естественный народный протест, вызванный  либерально-рыночными реформами правительства, и направить его в разрушительное погрома страны и окончательного уничтожения советского наследия; в) налепить на не примкнувших к “Болоту имени Сахарова” здравомыслящих левых ярлык “запутинцев”, представив дело так, будто основная линия политической борьбы проходит сегодня не между сторонниками либерального реванша и его противниками, а между теми, кто за Путина и против него.