Газета Завтра 985 (42 2012)

Помню, когда нашим ребятам было очень тяжело в феврале на вершине К2, они поднимались, звонили мне и просили: "Ты же, Федор, знаешь, что нас ожидает". Иные скажут: холодно, голодно, веревки порвались, лавина сошла. Но у людей лишь общие понятия, а я знаю, что такое лавина, что такое висеть на склонах К2 или Эвереста, когда ветра. Мы не можем здесь этого представить, потому что здесь не может быть такого ветра. Если такой ветер пройдет, как на склонах Эвереста — больше 100-200 км/час — то половину Москвы сдует. Там такой ураган — камни летят, булыжники, пески, листья. Я-то знаю, какое положение у ребят там, я знаю, сколько кислорода и на каких участках надо менять баллоны. Конечно, моё знание ситуации дает мне право за них молиться. 

А. П. Я тоже много путешествовал по миру, но в основном по воюющему миру, по "горящим садам". У меня тоже было свое побуждение. Я вырос в мирной московской интеллигентной семье: бабушка, мама… Почему же, Отче, меня швырнуло в этот мир, в грохочущие континенты? В этом тоже какая-то загадка. А почему вас судьба ввергла в эти скитания, борения, странствия? Ведь это не спорт. Было что-то другое, что-то космическое в вашем решении.

Ф.К. Я небольшой грамотности человек, я не сдвигаю что-то грандиозное. Но я с детства духовно готовился к путешествиям. Каждый день молодые люди стоят перед выбором: приходят к Богу, приходят к путешествиям или выбирают иную судьбу. А мне в жизни так определено было.

Мой дед Михаил Конюхов участвовал в первой экспедиции Георгия Яковлевича Седова. Наш род из поморов. Недалеко от Соловецких островов есть Губа Конюховых. 

И вот мой дедушка Михаил, как гидрограф, как картограф, участвовал в первой экспедиции Георгия Яковлевича Седова на судне "Пахтусов". Царь Николай послал экспедицию Георгия Яковлевича для исследования Новой Земли, потому что норвежцы просили царское правительство отдать новые земли им. И царь прежде хотел больше узнать об этой земле и точно нанести её на карту… Вот туда и отправили экспедицию Седова. В той экспедиции был и мой дедушка. 

Когда я в 1951 году родился, дедушка уже больной был. Он умер в 1958 году, и я помню, как он лежал, был парализован. Нас пятеро в семье: три брата и две сестры, но выпало, чтобы я достиг Северного полюса: дедушка просил, чтобы я дошел. С тех пор я начал готовить себя к экспедиции. На то, чтобы я дошел до Северного полюса, потрачено почти 30 лет. Первый раз я был там с командой, с великим путешественником Дмитрием Игоревичем Шпаро — это экспедиция "Комсомольской правды". Там я познал настоящий Северный полюс: 7 лет в этой экспедиции участвовал. Потом перешел в экспедицию "Арктика" к Володе Чукову, также пошел к Северному полюсу. И только потом отправился в одиночку. 

Достигнув Северного полюса и оправдав надежды дедушки, я пришёл на его могилу. А когда мы шли с Володей Чуковым (экспедиция "Арктика"), то уже почти у самого Северного полюса отыскали замерзшее бревно: из Сибири же несет течением. Я отколол маленький кусочек дерева и, придя к дедушке на могилу, подсунул этот кусочек под крестик: мне нужно было материальное доказательство. Он же в том мире газеты не читает, телевидение не смотрит, а это бревно пропитано Ледовитым океаном, морозами. 

Потом мне захотелось пойти вокруг света на яхте. В мае 1990 года я в одиночку в третий раз дошел до Северного полюса, а в октябре 1990 года уже ушел на парусной яхте вокруг света "Сидней — Сидней". Плаванье длилось 224 дня. 

В 1992-м году я впервые пошел на Эверест и поднялся на него с командой Жени Виноградского — это была первая российская экспедиция на Эверест. Мы поднимали российский флаг. А в 1982 году была первая советская экспедиция, и водружали советский флаг. В этом году мы тоже были на Эвересте: собрались "старики" и поднялись в честь 30-летия советской и 20-летия российской экспедиций.