Газлайтер. Том 19 (СИ)

Гереса сидит в своём борделе, привычно держа в руках чашку с травяным настоем. Перед ней — Маша, молодая девушка с открытым, но слегка упрямым лицом. Обстановка кажется спокойной, но в голосе Гересы звучит характерная строгость бывалой воительницы да и просто опытной женщины.

— Маша, ты здесь уже три года, — начинает она, внимательно глядя на собеседницу. — Я в тебе не сомневаюсь: всё умеешь, клиентов у тебя достаточно, и состоятельные среди них тоже есть. Но вот что я тебе скажу: пора задуматься о будущем. Найди себе мужика. Те, кто готов платить за тебя золото, явно способны стать достойными спутниками. Выбери одного и выходи замуж.

Маша слегка хмурится, в её глазах мелькает обида.

— Вы хотите, чтобы я на пенсию вышла?

Гереса качает головой и улыбается, словно заранее ожидая такого ответа.

— Пока ты красива, используй это. Не упусти момент. Мужа надо выбирать, пока есть из кого.

Девушка остаётся задумчивой, а в этот момент раздаётся уверенный стук в дверь. Через секунду заходит секретарша, немного смущённая, но сдержанная.

— Госпожа Гереса, ваши сыновья прибыли.

С разрешения Гересы двери распахиваются, и в комнату заходят два богатыря, громко топая и привлекая внимание всех, кто мог их слышать. Они несут что-то в мешке, и их лица выражают смесь гордости и смущения.

— Сыночки! — Гереса поднимается, распахивая руки для объятий. Её улыбка сразу смягчает её строгий вид. — Наконец-то явились!

Её взгляд тут же падает на мешок, и она с прищуром оглядывает сыновей.

— Ну, рассказывайте как ваша жизнь удалая. Теперь вы будете помогать мне с заданиями от лорда Данилы. А это что ещё такое?

Сыновья переглядываются, их радость слегка омрачается неловкостью. Один из них решается:

— Это подарок от нашего нового батяни.

Гереса тут же хмурится, взгляд её становится острым.

— Какого ещё батяни? Филин вам не батяня, он лорд!

Другой сын, игнорируя её возмущение, с усмешкой распевает:

— «Лорд-батяня, батяня-лорд, сердце не прятал за спины ребят».

— Лорд — он и есть отец родной для солдат, — подхватывает первый, словно оправдывая их дерзость. — А это тебе от него, лично. В другом мешке еще и доспехи, и остальные украшения.

Гереса вздыхает и качает головой, но всё же тянется к мешку. Всё же это подарок от Данилы! Развязав узел, она достаёт боевой трофей.

Маша вытягивает шею, пытаясь рассмотреть содержимое мешка. Не удержавшись, она вскрикивает, резко бледнея. На мгновение лицо Гересы становится непроницаемым, но затем в её глазах начинают блестеть слёзы.

— Мне ещё никто никогда такого не дарил!

Она держит в руках засушенную голову Жарова. Огневика, который когда-то грязно оскорбил воительницу.

Глава 8

Возвращаюсь домой, чувствуя, как каждый шаг по замковым плитам отдаётся в душе приятной теплотой. Ага, уже избитое «дом, милый дом», но по-прежнему не банальное, а очень даже актуальное. Невинский замок, как всегда, встречает спокойным величием и знакомым уютом. В воздухе витает тонкий аромат лаванды. Лакомка, конечно, постаралась. Она обожает наполнять комнаты запахами цветов. Где-то вдали слышатся отголоски весёлых голосов и стук посуды — жизнь идёт своим чередом.

Спускаясь по винтовой лестнице, вспоминаю, что давно хотел поговорить с Кострицей. Её покои расположены на нижнем уровне замка, ближе к портальной зале и тренировочным площадкам.

Останавливаюсь перед массивной дубовой дверью, покрытой сложной резьбой в виде языков пламени, будто высеченных самим огнём. Стучу, но ответа нет.

Ручка двери холодна на ощупь, и я осторожно толкаю створку. Дверь слегка скрипит, пропуская меня внутрь. Первое, что ощущаю, — это нестерпимый жар, словно вхожу в жерло вулкана. В воздухе дрожит марево, будто сама реальность плавится.

В центре комнаты, на гладком каменном полу, сидит Кострица. Её рыжие волосы, казалось бы, должны вспыхнуть от жара, но только развеваются. Лицо покрыто бисеринками пота, глаза закрыты, а губы что-то шепчут, возможно, заклинания.

Перед ней стоит морозная роза — ледяной цветок, подарок Ледзора. Белые лепестки искрятся, переливаясь голубоватым светом. Наемница направляет на цветок мощный огненный столб, который, кажется, способен плавить металл, но роза остаётся невредимой. Лёд противостоит пламени, и ни одна сторона пока не сдаётся.

Прислоняюсь к косяку двери, наблюдая за этим странным зрелищем. На лице Кострицы сменяются эмоции: сначала гнев, потом упорство, за ним — тихое смирение, смешанное с вызовом. Она не сдаётся, даже несмотря на явную бесполезность своих усилий.

Вдруг её глаза распахиваются, и взгляд сталкивается с моим. Вздрогнув, Кострица прерывает заклинание. Пламя исчезает, и жар в комнате слегка спадает, хотя всё ещё чувствуются остаточные волны тепла.

— Милорд! — она мгновенно вскакивает на ноги. Лицо её краснеет, но то ли от жара, то ли от смущения — не понять. Она склоняется в лёгком поклоне.

Слегка улыбаюсь, шагнув внутрь.

— Я не помешал?

— Нет-нет, — торопливо отвечает она, вытирая пот со лба. — Вы совсем не мешаете, милорд.