Газлайтер. Том 19 (СИ)

Хмурюсь. Это явно ловушка настоятеля. Видимо, в попытке сбежать он активировал одну из тайных защит Обители, выпустив из подземелья химеру.

— Задержите её, но не рискуйте заря головами, — приказываю. — Я догоню настоятеля и потом присоединюсь.

Дракон, почувствовав мой настрой, рвёт воздух быстрее, сокращая расстояние до цели. Медведь с настоятелем уже совсем близко. Вот кто лакомый кусочек в Легион! Жуть берет от того, сколько секретов этот ездок знает!

* * *

Пурпурный дворец, Хань

Ци-ван сидит в своём величественном тронном зале, глубоко погружённый в размышления. Его внимание привлекает один из доверенных командиров, который входит, низко кланяясь, и вручает ему папку.

— Сын Неба, — начинает командир Доказ с почтительным тоном. — В Антарктиде зафиксированы странные события.

Ци-ван берёт папку и открывает её.

— Опять он⁈ Да вы издеваетесь! Как его в Антарктиду занесло-то!

На фотографиях отчётливо виден Вещий-Филинов, летящий на спине Золотого Дракона. Глаза Императора вспыхивают яростью. Он сжимает кулаки так, что пальцы побелели.

— Это мой дракон! — шипит он сквозь зубы. — Как он посмел летать на нём, да ещё и в грёбаной Южном полюсе⁈

Доказ, понимая, насколько опасен Император в гневе, осторожно продолжает:

— Мы знали, что монахи из Обители действуют в Антарктиде. Иномирец Странник еще до своей опалы предупреждал нас о них, призывая быть начеку. Мы, как вы и велели, поддерживали скрытное наблюдение. Но теперь появился этот граф Данила…

Ци-ван, задумавшись на мгновение, вспоминает, что ханьская группировка давно закрепилась в Антарктиде под видом научной экспедиции. Однако размышления сменяются решимостью. Его голос звучит властно и холодно:

— Немедленно схватите его! Приведите группу «Севре» в полную боевую готовность. Цель ясна: убить этого русского и вернуть моего дракона.

Доказ, понимая, что дальнейшие расспросы ни к чему, молча кланяется и поспешно выходит из зала.

* * *

— Гони огнём, подгоняй мишку! Только не поджарь! — через мыслеречь командую, не отрывая взгляда от цели.

Золотой недоумевает:

— Почему это «не поджарь»?

— Потому что это редкий вид, — объясняю. — Белый медведь Южного полюса. Его надо бы в Красную книгу занести. Вдруг он исчезающий?

Дракон фыркает, и в его тоне сквозит раздражение:

— А я, значит, не редкий? Меня ты, конечно, в каждую заваруху бросаешь. Может, и меня в вашу Красную книгу занесёшь?

Я хмыкаю:

— Слушай, Золотой, ты почему такой живодер? Мишка — просто подневольный транспорт. Имей совесть и пожалей животину. И вообще сейчас сосредоточься на убегающем, пока он не ушёл.

Дракон недовольно вздыхает, но подчиняется. з его пасти вырываются яркие струи огня, прорезая морозный воздух и заливая белоснежную пустошь жарким светом. Пламя заставляет медведя нервно метаться, меняя направление в попытке уйти от жара. Подгоняемый огненными вспышками, косолапый альбинос вынужден двигаться всё ближе к обрыву.

Наконец, медведь достигает края и, потеряв опору, срывается вниз. За него я абсолютно спокоен — геномодифицированный, он переживёт падение. А вот настоятель не ожидал резкого движения. Потеряв равновесие, он скатывается со спины зверя и летит следом, словно выбитый из седла.

Я наблюдаю, как он тяжело врезается в снег. Его движения замедленны, он явно ещё не пришёл в себя. Время терять нельзя.

Спрыгиваю с дракона, и мой каменный доспех с грохотом встречается с землёй. От удара по снежной поверхности разносится глухой звук, словно раскат далёкого грома.

Мгновение — и прочные каменные латы сменяются более лёгким воздушным доспехом. Теперь я могу двигаться по снегу свободно, используя магию воздуха. Настоятель всё ещё пытается подняться, едва справляясь с головокружением.

Что ж, это только упрощает задачу.

Приближаясь к настоятелю, а тот активирует геномантию. Его худощавое тело стремительно изменяется: тощий гомункул увеличивается до размеров массивного гиганта с уродливо раздутыми конечностями. Эта картина вызывает у меня лишь лёгкую усмешку.

— Ну, здравствуй, главная лабораторная крыса. Давненько хотел с тобой поболтать. Это ведь ты устроил всю эту историю с моей родственницей Ненеей? Засунул в саркофаг, сделал из нее батарейку, а потом ещё придумал отдать макаронникам в Капитолий? — Я делаю шаг вперёд, слегка наклоняя голову. — И кузена Беру тронул. Хотя с ним понятно — этот болтун кого угодно доведёт. Но за лапочку Ненею ты ответишь, Сплинтер.

Настоятель выпрямляется, раздутое лицо проявляет удивлени:

— Какая еще Ненея? Ах, ты про «Дочь Богини»? Мы использовали ее для фильтрации энергии, это верно. Хочешь сказать, ты тот самый наглец, что взял Капитолий с нашими рабами?

— Ага, он самый, — киваю я с беззаботным видом.

— Так всё было ради наших подопытных?

— Вообще много из-за чего. Мне, например, не нравится, что в моем новом мире обосновались какие-то монахи Зудения….

— Мучения!!!

— Не знаю, чем вы мучаетесь — да хоть поносом или золотухой, — но это вовсе не повод пробуждать Демонов, — продолжаю свою мысль. — И знаешь что? Я очистил Капитолий от ваших ищеек. Теперь очередь за твоей шарагой.