Газлайтер. Том 19 (СИ)

Рядом стоят Ненея и Лакомка. Они тоже смотрят на портал во дворе, но выражения их лиц совсем другие: гордость и лёгкая надежда. Когда последний участник операции исчезает за мерцающим барьером, Ненея, не удержавшись, с восхищением произносит:

— Лорд Данила такой замечательный! Он делает так много для тебя, Лакомка! Даже наших родственников спасает! Мне бы такого мужа…

— Князь Морозов тоже там, Ненея.

— Да, Юрий Михайлович почти такой же молодец, что и Данила Степанович.

Бер внезапно разжимает кулаки, резко разворачивается и молча выходит из комнаты. Его шаги быстрые и тяжёлые.

Ненея обеспокоенно смотрит кузену вслед, затем бросает взгляд на Лакомку.

— Куда он пошёл? — спрашивает она, не скрывая тревоги.

Лакомка только пожимает плечами, но в её глазах мелькает догадка. Спустя несколько минут из полигона доносятся звуки: стук металла о металл, глухие удары и надрывное, хриплое дыхание.

Лакомка бросает взгляд в сторону шума и негромко говорит:

— Тренируется… Видимо, его задело, что он остаётся в стороне, пока мой муж спасает наших родных.

Ненея восклицает:

— А вот и нечего! Давно пора за голову взяться!

Глава 9

Операция началась стремительно: «Буран» первым ворвался в портальный зал Восточной Обители и мгновенно заморозил гомункулов, находившихся внутри. Их сопротивление было мизерным — ледяная атака парализовала их почти мгновенно.

Следом одна за другой подтягиваются остальные группы. Без лишней суеты и чётко по плану они приступают к зачистке коридоров. Ледяные стены Обители равнодушно наблюдают за схваткой. Впервые за долгое время я остаюсь в тылу, командую операцией, а не сражаюсь в первых рядах. Только иногда швыряю пси-гранату какому-нибудь монаху. Чувство непривычное — руки так и чешутся влезть в бой, но разум подсказывает: Обитель полна сюрпризов, и давать гомункулам шанс на манёвры нельзя. Главное — держать всех под контролем и направлять правильно.

Ох, эта привычка — постоянно высовываться. Меня ведь и в прошлом мире часто уговаривали держаться в тени. Я был полезнейшим мутантом: ловил ментальные волны мелкой добычи — крыс, тараканов, ящериц. А иной добычи там просто не водилось. К тому же фиксировал хищников. Но всё равно лез куда не следовало. Такой уж был мир: радиоактивный, беспросветный, без будущего. Адреналина хотелось, а то без него хоть ложись и помирай. Жизнь же была мелочью, которую и так скоро растеряешь. Всё поселение понимало: вымрем со мной или без меня, разница лишь в том, сколько дней протянем.

А здесь всё иначе. У моего рода есть будущее, да еще какое! Ого-го! Нельзя тратить шансы впустую. Нужно считать шаги наперёд. Глупости недопустимы, ставки слишком высоки.

Группа «Тибет» взяла на себя сильных монахов, засевших в западных элитных кельях. Учитывая, что один Шаровой стоит целой армии, за этот участок я особо не переживаю. Тем временем тавры и сыновья Гересы под предводительством Ледзора зачищают восточное крыло. Там противники попроще — послушники, которые лишь числом могут создать проблемы.

Обитель открывается всё глубже, и с каждым шагом мы сталкиваемся с более организованным сопротивлением. Гомункулы-монахи, собравшиеся с силами, пытаются отбиться. Но «Тибет» справляется безупречно: ледяные комнаты одна за другой переходят под наш контроль. Светка и Змейка тоже не сидят в сторонку, а тавры-каменщики укрепляют захваченные позиции так, чтобы их было невозможно отбить. Работа слаженная, я аж горжусь своими бойцами.

Фирсов нехотя отметил, когда мы вошли в зал с артефактами:

— Филинов, ты как всегда. Всё тебе лишь бы прихватить чужой хлам. И всё же не зря именно тебя Красный Влад поставил командиром. Твоя жадность, как ни странно, ведёт к успеху.

Я усмехаюсь и киваю:

— Учитель, а вы зажрались, между прочим. Называть иномирские артефакты хламом? Ну-ну. Учту при дележке трофеев.

— Эй, не воспринимай всё буквально, Филинов! — сразу пугается старый ликвидатор. — Что ты сразу рубишь с плеча? Артефакты может даже и ничего! Не о том речь!

— Ну-ну. Пойдём лучше наружу — посмотришь на белых мишек.

Фирсов хмыкает и ворчит, шагая следом:

— Зря я тебя похвалил. Мы ведь в Антарктиде, тут только пингвины обитают.

— Теперь уже нет, — спокойно указываю вперёд, на надвигающихся монстров.

Фирсов замирает, его глаза расширяются:

— Охренеть! Филинов! Белые медведи! Здесь! На Южном полюсе!

Я лишь ухмыляюсь:

— А я говорил. А теперь бегом кататься!

— В смысле? Они что, ездовые?

— А как же!

* * *

Восточная Обитель, Антарктида

Заместитель настоятеля в шоке. На Восточную Обитель напали. И кто? Смертные, обычные люди. Как такое возможно? Обитель Мучения, веками манипулирующая государствами интригами, обещаниями и подарками, вдруг сталкивается с теми, кто осмелился ударить прямо в лоб.

Он лихорадочно размышляет: атакующие проникли через портал, а настоятеля сейчас нет. Сам заместитель больше выполнял роль завхоза, чем на командира. Что делать? Шум битвы уже приближается, эхом разносясь по коридорам. В голове мелькают варианты, но один становится очевидным: нужно выпустить химеры.