Где апельсины зреют

— Не пропала, а ушла должно быть съ рекомендованнымъ проводникомъ, отвѣчалъ Перехватовъ. — Мы имѣемъ право на рекомендованнаго горной компаніей Кука проводника по нашему билету. У насъ это въ правилахъ восхожденія на Везувій на билетахъ напечатано. Съ номерными бляхами и въ форменныхъ фуражкахъ — это рекомендованные проводники и есть.

Одинъ изъ такихъ проводниковъ манилъ уже Перехватова и Николая Ивановича за собой и что-то бормоталъ на ломанномъ французскомъ языкѣ.

— Да провались ты, окаянный! Мнѣ жену надо. Ma фамъ… У меня жена куда-то здѣсь задѣвалась! Отыщи мнѣ ее и получишь два франка на чай… сердился Николай Ивановичъ. — Щерше ма фамъ и будетъ де больше франкъ пуръ буаръ.

— Послушайте, Ивановъ, ваша супруга навѣрное отправилась на кратеръ съ проводникомъ и англичанами. Пойдемте скорѣе впередъ и мы нагонимъ ее или найдемъ на верху у кратера. Видите, здѣсь ужъ никого нѣтъ изъ публики.

— Ну, попадетъ ей отъ меня на орѣхи! Ой-ой, какъ попадетъ!

Всѣ пошли за проводникомъ въ форменной фуражкѣ. Три проводника безъ форменныхъ фуражекъ слѣдовали сзади и предлагали альпійскія палки.

— Брысь! — крикнулъ на нихъ Конуринъ, но они не отставали.

LX

Путь отъ желѣзнодорожной станціи лежалъ прямо къ кратеру. Взбираться пришлось по узенькой неутрамбованной, а только слегка протоптанной тропинкѣ, ведущей зигъ-загами на страшную крутизну. Ноги утопали въ разсыпавшейся въ песокъ лавѣ. Пропитанный сѣрными испареніями воздухъ былъ удушливъ. Шли гуськомъ. Вели проводники, рекомендованные компаніей Кука. Впереди шелъ англичанинъ въ шотландскомъ костюмѣ сзади своего проводника, затѣмъ опять проводникъ и за нимъ Николай Ивановичъ, опирающійся на свою палку съ скрытымъ внутри кинжаломъ, а за нимъ Перехватовъ и Конуринъ. Около нихъ, не по проложенной тропинкѣ, а карабкаясь по твердымъ, въ безпорядкѣ нагроможденнымъ глыбамъ лавы, бѣжали три вольные проводника въ калабрійскихъ рваныхъ шляпахъ и, размахивая веревками, подскакивали къ путешественникамъ при трудныхъ переходахъ, подхватывали ихъ подъ руку, предлагали имъ свои альпійскія палки. Николай Ивановичъ все отмахивался отъ нихъ и отбивался.

— И чего они лѣзутъ, подлецы! говорилъ онъ, обливаясь потомъ.

— Ѣсть хотятъ, на макароны заработать стараются, отвѣчалъ Перехватовъ и взялъ отъ одного изъ проводниковъ палку съ острымъ наконечникомъ и крючкомъ. — Отдайте имъ ваше пальто понести — вотъ они и отстанутъ. Вамъ жарко въ пальто.

— А и то, отдать.

Николай Ивановичъ отдалъ пальто, но вольные проводники не унимались.

Видя, что ему трудно взбираться, они протягивали ему концы своихъ веревокъ и показывали жестами, чтобы онъ взялся за конецъ веревки, а они потянутъ его на верхъ и будутъ такимъ манеромъ втаскивать и облегчать восхожденіе. Опыты втаскиванія они для примѣра показывали другъ на другѣ. Николай Ивановичъ согласился на такой способъ восхожденія. Проводникъ быстро обвязалъ его по поясу однимъ концомъ веревки, а за другой конецъ потащилъ его на верхъ. Идти стало легче.

— Эй, ты! Черномазый! Тащи и меня! крикнулъ Конуринъ другому проводнику.

Тотъ бросился къ нему со всѣхъ ногъ и тоже обвязалъ его веревкой.

— Смотри только, не затащи меня въ какую-нибудь пропасть!.. продолжалъ Конуринъ, взбираясь уже откинувшись корпусомъ назадъ, и прибавилъ: — Взрослые люди, даже съ сѣдиной въ бородахъ, а въ лошадки играемъ. Разсказать ежели объ этомъ въ Питерѣ роднѣ — плюнутъ и не повѣрятъ, какъ насъ поднимали на веревкахъ, ей-ей, не повѣрятъ. А зачѣмъ, спрашивается, мучаемъ себя и поднимаемся? На кой шутъ этотъ самый Везувій намъ понадобился?

— Духъ пытливости, Иванъ Кондратьичъ, духъ пытливосги, желаніе видѣть чудеса природы, кряхтѣлъ Перехватовъ.

— Да вѣдь это барину хорошо, тому, кто почище, а купеческому-то сословію на что?

— Ну, насчетъ этого ты молчи! перебилъ его Николай Ивановичъ. — По современнымъ временамъ, у кого деньги есть, тотъ и баринъ, тотъ и почище. Господинъ Перехватовъ! Спросите пожалуйста у этихъ эфіоповъ, скоро-ли наконецъ мы къ самой точкѣ-то подойдемъ. Когда-же. конецъ будетъ этому карабканью!

Перехватовъ сталъ спрашивать проводниковъ и отвѣчалъ:

— Черезъ десять минутъ. Черезъ десять минутъ мы будемъ у дѣйствующаго кратера. Теперь мы идемъ по старому, потухшему уже кратеру.

— Ай! Что это? Дымится! Господи, спаси насъ и помилуй! вдругъ воскликнулъ Конуринъ, останавливаясь въ испугѣ, и указалъ въ сторону отъ тропинки.

Шагахъ въ пяти отъ нихъ изъ расщелины земли выходилъ довольно большой струей удушливый сѣрный дымъ.

— А вотъ это потухшій-то кратеръ и есть, сказалъ Перехватовъ. — Проводникъ говоритъ, что еще въ началѣ пятидесятыхъ годовъ тутъ выбрасывался пепелъ и текла лава.

— Позвольте… Да какой-же онъ потухшій, ежели дымится! Николай Иванычъ, ужъ идти-ли намъ дальше-то? Право вѣдь, ни за грошъ пропадешь.

— Да какъ-же не идти-то, ежели тамъ Глаша! Дуракъ! раздраженно воскликнулъ Николай Ивановичъ, боязливо осматриваясь по сторонамъ. — Я теперь даже на вѣрную смерть готовъ идти.

— Да не бойтесь, господа, не бойтесь. Какъ-же другіе-то люди ходятъ и ничего съ ними не случается! ободрялъ ихъ Перехватовъ.