Где бы ты ни был

– И в этом вся суть нынешнего руководства, – мрачно произнес он; голос у него стал глубже. – Болезненная страсть к загадкам, которые лучше не трогать. Презрение к священным правам личности. Профанация драгоценного учения и талантов. – Он сделал паузу. – Ликантропия – это психологическая патология сродни истерии, выраженная в извращенных потребностях, а в данном случае – спровоцированная гипнозом и колдовством. Известный факт, что малайцы умеют вызывать ликантропию у людей в состоянии повышенного возбуждения и внушаемости, или «ла́та». Довольно, больше никто этого юношу терзать не будет.

Он обратился к собравшимся:

– Это вы тоже одобряете?

Народ почувствовал себя неуютно, однако все промолчали. Кое-кто оглянулся на сцену. Соломон как ни в чем не бывало стоял, облокотившись на пюпитр.

Уриэль резко развернулся и указал на него пальцем. Волхв подался назад.

– Не бойся, – произнес Уриэль со смехом. – Я не стану применять силу против коллеги – только в качестве самообороны. – Он особо выделил последнее слово. – Ты полагаешь, что мудр, когда на самом деле глуп. Ты полагаешь, что знаешь все, когда на самом деле не знаешь ничего. Как единственный живущий соучредитель общества я отрекаюсь от него и от своего положения. А на прощание предупреждаю: я не допущу, чтобы Искусство было использовано во зло.

И он покинул зал – маленький, но несломленный. Пока я думал, как поступить, Ариэль встала и с возгласом «Уриэль!» тоже направилась к выходу. Уже у дверей она обернулась и сказала:

– Трусы!

Прежде чем уйти вслед за пожилым математиком, девушка посмотрела в мою сторону, и в ее глазах читалась мольба.

Мольба… Что ей нужно от меня? Чтобы я выведал имя загадочного Соломона? Или что-то еще?

Пока я думал, мероприятие закончилось. Часть зрителей, оживленно беседуя, группками потянулась к выходу. Несколько человек собрались вокруг Соломона, в том числе и рыжеволосая Ля-Вуазен. У нее была шикарная фигура, роскошные волосы, изысканное лицо, но меня к ней более не тянуло. В сравнении с Ариэлью – простой, зато естественной – она проигрывала вчистую.

Слишком запоздало я понял, что в зале больше никого не осталось. Уйти было нельзя: Соломон буравил меня пристальным взглядом черных глаз, не прерывая разговора. Закончив реплику, он обратился ко мне:

– Сэр! – Голоса Волхв не повышал, но при этом казалось, будто он находится всего в двух шагах. – Окажите любезность и присоединитесь к нам.

Присоединиться к ним – последнее, что я сделал бы в своей жизни, причем во всех смыслах. Однако, реши я струсить и побежать к двери, все закончилось бы еще хуже.

– Почту за честь, – вежливо ответил я и направился к сцене, чувствуя на себе пронзительные взгляды.

В глазах женщины читался еще некий личный интерес, и от этого меня холодило сильнее всего.

– Значит, Габриэль? – прочитал Соломон, когда я подошел поближе.

– Но я думала… – ошеломленно начала Ля-Вуазен и осеклась.

Я взглянул на ее бейдж. Прочесть его было непросто: из-за выдающейся груди он лежал почти горизонтально. Имя я тем не менее разобрал: «Катрин». Катрин Ля-Вуазен?.. По-прежнему никаких ассоциаций.

– Думали – что, дорогая? – опередил меня с вопросом Соломон.

– Я думала, Габриэль окажется иным, – небрежно отозвалась Ля-Вуазен.

Глаза у нее сузились, в них зажегся эротический интерес.

Впрочем, все прекрасно понимали, что она имела в виду совсем не это.

– Итак, Габриэль, что вы скажете по поводу завершения вечерней сессии? – спросил Соломон.

– Было весьма занимательно, – ответил я.

Он улыбнулся, искренне и широко. Похоже, словесная эквилибристика его забавляла. Или он уже придумал, как решить мою судьбу.

– Уклончивый ответ. А между тем в обществе произошел раскол: старик и девочка против всех. Вопрос в том, какую позицию занимаете вы?

– Ту же, что и всегда.

– На чьей вы стороне? – вмешалась Катрин.

Я взглянул на нее и улыбнулся.

– Разумеется, на своей.

– Разумеется. – Соломон бросил недовольный взгляд на рыжеволосую и облокотился на пюпитр, нависая надо мной. – Однако, как бы то ни было, в ваших же интересах оказаться на стороне победителей. Не сочтите за пафос, но вынужден заметить, что все, кто не с нами, те против нас.

Я пожал плечами:

– Понимаю. Однако превосходство в количестве далеко не всегда означает превосходство в силе. Насколько я вижу, исход еще не предрешен.

Глаза Соломона вспыхнули.

– Судя по имени, вы принадлежите к числу ангелов, но все мы понимаем – это всего лишь личина. Я восхищен независимостью ваших суждений, и мне будет неимоверно жаль, если вы падете жертвой случайного удара. Впрочем, вы могли бы дать нам кое-что в знак расположения и доверия.

– Например?

Он сделал вид, что задумался.

– Например… ваше настоящее имя.

– Согласен. При условии, что вы ответите мне тем же. – Я обвел глазами их кружок. – Начиная с вас, Волхв.

– А вы умны, Габриэль, – засмеялся Соломон. – И дерзки к тому же. Надеюсь, вы выберете верную сторону. Будет жаль… расстаться с вами.

– Не беспокойтесь, – медленно произнес я. – Я всегда оказываюсь среди победителей.

Кивнув им всем, я быстро направился к выходу.