Где гора говорит с луной

Мама в отчаянии зарылась лицом в подушку Миньли. Папа гладил её по голове, время от времени закрывая глаза, чтобы прогнать прочь тоску и отчаяние. Наконец, когда мамины всхлипы стали реже и тише, он заговорил:

– Помнишь, я рассказывал тебе про секрет счастья? Про листок, на котором много-много раз было написано одно-единственное слово?

Мама, не оборачиваясь, кивнула, и папины губы дрогнули в улыбке.

– Я часто думал о том, что это было за слово, – сказал он. – «Мудрость»? «Честь»? Или, быть может, «любовь»? Или «доверие»? Долгое время мне приятно было считать, что это было слово «доброта».

Мама по-прежнему лежала лицом в подушку, но уже не вздрагивала, и папа знал, что она его слушает.

– Но теперь, – продолжил он, – я думаю, что это было слово «надежда».

В окно проник бледный свет – луна вырвалась из-за облаков. Мама подняла голову и посмотрела на папу. Потом утёрла слёзы рукавом и печально улыбнулась.

– Может быть, – сказала она. – Может быть, ты и прав.

И она положила мокрую от слёз руку на его ладонь.

Глава 26

Наутро Миньли проснулась в беседке на полу. Однако выспалась она прекрасно, потому что спала, как выяснилось, на шёлковых подушках под тяжёлым роскошным одеялом. На лице у неё плясали в нежном солнечном свете тени листьев, а ветерок слегка колыхал поверхность озера, оказавшегося изумрудно-зелёным, как свежий мох. Утром императорский сад был так же прекрасен, как и ночью.

Рядом с собой Миньли обнаружила столик с чайником, рисовой кашей и варёными яйцами, окрашенными чаем. Завтрак, поняла она и тут же заметила по другую руку дорожную сумку из жёлтой парчи. В сумке было скромное одеяльце Миньли, миска с нарисованным на ней кроликом (и, конечно же, с иглой и кусочком бамбука внутри), палочки для еды, изрядный запас пирожных и её собственный кувшин из тыквы, полный свежей чистой воды. А на самом верху лежал расшитый золотом мешочек со страничкой из Книги Судьбы. Миньли обеими руками прижала его к груди.

«Ну вот, теперь у меня есть взятое взаймы, – подумала она. – То есть я надеюсь, что это оно».

Наскоро позавтракав, Миньли крадучись вышла из беседки. Ей отчаянно захотелось побродить по узорным мозаичным дорожкам среди самоцветной листвы, но она понимала, что любая встреча со слугами князя окажется роковой. Помнила она и о том, что за городом её терпеливо ждёт Дракон. Поэтому Миньли сразу, не мешкая, направилась на цыпочках к потайной двери и покинула прекрасный сад и Внутренний город.

Только выйдя из сада, она поняла, что ещё совсем рано. Внешний город спал; рыночные прилавки были пусты, зонтики сложены. Миньли поспешила к городским воротам, с трудом протиснулась в них (с помощью железного лома, который она нашла поблизости, ей удалось приподнять задвижку и приоткрыть одну из створок) – и застыла в ужасе: Дракон мирно спал прямо у ворот, рядом с каменными львами! Когда же Миньли растолкала его, он принялся зевать, да так громко, что она перепугалась ещё сильней и быстро повела его в укрытие.

– Что ты делал у самых ворот?! Ты ведь должен был ждать меня в лесу! А вдруг бы тебя кто-то заметил?

– Зато я раздобыл взятое взаймы!

– Что ты такое говоришь? – изумилась Миньли. – Это я раздобыла взятое взаймы!

Торопливо, взахлёб они поведали друг другу о своих ночных приключениях. Дракон уставился на страничку из Книги Судьбы. Миньли растерянно смотрела на красную нить в драконьей лапе.

– Так которое же из них настоящее? – спросил Дракон.

– Пожалуй, – ответила Миньли, – это ещё один вопрос для Лунного Старца.

Глава 27

Раздобыв страничку и нитку, Миньли и Дракон продолжили своё путешествие. Миньли снова наладила компас, и они шли туда, куда указывало остриё иглы. Но теперь путь их лежал по пустынным каменистым холмам с крутыми склонами. Деревьев вокруг не было; неукротимый ледяной ветер, завывая, обжигал щёки Миньли и толкал путников в грудь, точно не желая пускать дальше.

Ближе к вечеру, карабкаясь по скалистому склону, Дракон вдруг воскликнул:

– Смотри! Что это там, впереди?

Далеко впереди маячило ярко-жёлтое пятно, точно золотой самородок на фоне сумрачных холмов.

– Может быть, лес? – предположила Миньли. – Деревья с жёлтыми листьями… – Она посмотрела по сторонам, на унылые серые камни. – Да нет, откуда тут деревья…

– Наверное, это деревня. – Дракон, прищурившись, вглядывался в даль. – И мы сможем раздобыть для тебя тёплую одежду…

Сам Дракон холода не боялся – драконы не мёрзнут, – но ему было больно смотреть на дрожащую Миньли.

– Мы не успеем дойти туда засветло, – сказала Миньли. – Но, кажется, вон там пещера. Давай мы в ней переночуем, а утром пойдём в деревню… если, конечно, это деревня.

Дракон согласился, и они устроились на ночлег в пещере. Голод они утолили княжескими пирожными, но как пригодилось бы сейчас Миньли толстое, стёганое шёлковое одеяло, под которым она провела предыдущую ночь! Здесь, в пещере, они были надежно укрыты от ветра, но земля была холодной, и ноги окоченели. Миньли торопливо развела костёр и с облегчением вздохнула, когда воздух в пещере начал согреваться.