Где мы – там победа!

Ну, точно, попятились. Вдогонку полетело еще несколько очередей из станковых пулеметов и автоматических гранатометов.

– Пр-е-кратить огонь!

Вот и все, стоило так переживать. По траншее побежали санитары. О, тут даже девушка есть. Как, интересно, ее, такую маленькую, взяли в десант? Ответ я получил быстро. Девушка подбежала к бойцу, баюкающему раненую руку. Вколола обезболивающее, вмомент сделала перевязку и помчалась дальше. Во дает! Через пять минут она показалась снова, таща на себе краснофлотца с раздробленной ногой. Значит, это нам повезло во время обстрела, а кому-то здорово досталось. Парень был без сознания и мешком висел на сестричке.

В воздухе засвистело, и я бросился вперед. Рвануло близко, девушка оступилась, но я успел их вовремя поддержать.

– Спасибо.

– Всегда к вашим услугам.

Медсестричка бросила косой взгляд, но, не усмотрев на моей физиономии ничего предосудительного, слегка улыбнулась, кивнула, поудобнее перехватила раненого и понесла его дальше.

– Ничего?

Я оглянулся. Спрашивал один из моих разведчиков. Черт, так и не узнал, кого и как зовут в отделении, кроме Русакова и второго, который Петро.

– Тут не в нравится дело. Совсем же еще девчонка, а туда же, на войну. И как она его тащит, он же вдвое ее тяжелее.

– Точно. А помогать даже не пробуй, не позволит. Плечом дернет и поволочет дальше сама.

– Как же ее в десант взяли?

– Не хотели. Всех медсестер стали заменять парнями-санитарами, а она уперлась. Я, говорит, присягу принимала, как и все, не имеете права меня не оставлять. Начальник медсанбата попытался на своем настоять, а она ему: «Я мастер спорта по плаванию. Не возьмете – вплавь за вами пойду». Короче, убедила.

– А зовут ее как?

– Между собой называем Анка, но не дай бог она услышит, заругается. А так – Анна.

– Понятно, буду знать. И если разговор зашел об именах, назовите свои, а то так и не познакомились.

– Кравец Сергей Федотович. С Одессы. Призвали после десятого класса, а тут война.

– Иванов Григорий Иванович. Из Твери. Доброволец. Учился в ФЗУ на слесаря.

– А я – Яковлев Сергей Юрьевич. Харьковчанин. Позывной – Юл.

Удивились. Собственно, для того и сказал про позывной. На вопрос, чем занимался до войны, ответ я пока не придумал. Тут разговор прервался, снова полезли немцы. Эта атака была намного короче предыдущей: едва немцы появились в прямой видимости, их накрыл залп орудий линкора. На этом, собственно, все и закончилось. Но ненадолго. Спустя полчаса нас начала долбить артиллерия. И долбила сорок минут. Потом показались бомбардировщики. Их опять было около полусотни, и на этот раз «мессеров» было немногим меньше. Так что нескольким немецким самолетам удалось прорваться к нашим позициям.

Кругом гремело. Заунывно выли заходящие на нас «Юнкерсы», теперь-то я их узнал. Вздрагивала земля, кто-то кричал. Мимо, пригибаясь, пробежала Анна-Анка. Несколько бомб упало где-то рядом, а потом я ее услышал. Нашу бомбу. Как? Понятия не имею. Только и успел заорать: «Ложись!» – и свалить на дно траншеи медсестру вместе с ее ношей. Потом жахнуло так, что я оглох. Сверху посыпалась земля, полетели камни, еще какой-то мусор.

Я пришел в себя, потому что подо мной кто-то что-то сказал. Странно, голос женский. Подождите, я, что, на медсестре лежу? Попытался подняться и не смог. Нет, не может быть! Я пошевелил руками, потом ногами. Вроде все на месте. Но на спину давит жуткая тяжесть. А Анна еще не паникует, но уже дергается. Поднатужился и вроде как сумел приподняться. Сверху зашумело, потом вес, который придавливал меня к земле, начал уменьшаться, и наконец кто-то рванул меня за ворот.

Я дышал, и дышал, и дышал. Только сейчас до меня дошло, что я еще и задыхался. Рядом кашляла Анна, по ее щекам катились слезы. Парень, которого она тащила на себе, лежал возле наших ног. Мертвый. Бинты на его груди пропитались кровью, лицо было синее. А над нашими головами шел бой. Я вытащил из-под погибшего краснофлотца свой автомат и встал. Голова гудела, перед глазами все плыло. С трудом сфокусировал зрение и понял, что немцы уже отходят. Сколько же времени мы провели под завалом? И чем вообще нас привалило?

С некоторым трудом я повернулся. Ясно. НП, который мы должны прикрывать, больше не существовал. Прямое попадание. Вот балками и битым кирпичом нас и засыпало. Кстати, мои разведчики, после того как я крикнул, хоть и были, в общем, далеко, но еще и рванули в стороны. Им тоже досталось от битого кирпича, который летел сверху, но самую малость. За боем они по-прежнему больше наблюдали, поэтому и заметили, как шевельнулась груда земли и камней над нами. Начали раскидывать завал, наткнулись на кусок бетонного столба и выкинули его наружу. Потом дело пошло быстрее, и нас откопали.

– Спасибо, братишки. Я теперь ваш должник.

Иванов кивнул:

– Успеем рассчитаться, сержант, война не завтра кончится.

Я немного пришел в себя. Голова больше не кружилась, со зрением все в норме, да и стою вроде бы крепко. Еще раз осмотрелся, убедился, что немцы откатываются, и присел перед медсестричкой.

– Вы в порядке? Я не сильно вас ушиб, когда бросил на дно?