Где наша не пропадала

«Он у меня перчатку обокрал».

Мужик, который одернуть их пытался, не выдержал, встал и вытолкал парня из автобуса. Водила сразу же дверь закрыл. А дембель ладонью, что без перчатки осталась, колотит по раме, кричит что-то, глаза сузились, губы побелели. Водила по газам и вперед.

Едем дальше. В автобусе тишина. Даже Анжелика примолкла.

Я случайно скосил глаза и увидел интересную картинку. Сосед обруганного и вытолканного дембеля натянул на руку перчатку и нежненько поглаживает ее. Я толкнул девушку и показал пальцем. Она сначала побледнела, потом вспыхнула.

– Какой стыд, – прошептала. – И немного помолчав, добавила: – А что же вы хотите. Тува присоединилась к Советскому Союзу только в сорок четвертом году, вот они мрачные пережитки кочевничества, но мы с этим боремся и обязательно искореним.

Я начал успокаивать, говорить, что воруют не только бывшие кочевники.

Она хмурилась, молчала, потом громко, на весь автобус, объявила срывающимся голосом.

– Вон сидит негодяй, который действительно украл перчатку. Товарищ шофер, я прошу вас помочь мне на ближайшей станции сдать его в милицию.

Водила пообещал. Даже добровольные помощники вызвались. Но не понадобились. Несчастный в перчатке на левой руке не оправдывался и не сопротивлялся.

Сдали и успокоились.

А через пятнадцать лет в Туве вызрели такие сложности, такие пережитки… До стрельбы доигрались.

Бедная Анжелика Монгушевна! Как она это пережила? Если, конечно, до того не уехала на повышение в Москву.

Международный поезд

В отпуск летел самолетом, а пока набирался сил под родительской крышей, услуги аэрофлота взлетели на неприличную высоту, и мне очень сильно захотелось прокатиться на поезде, осмотреть просторы необъятной родины с близкого расстояния.

Москва – порт пяти морей и город девяти вокзалов, трудно прошмыгнуть мимо нее.

Перехожу с родного Савеловского на Казанский, прошу билет на вечер. Кассирша предлагает:

– На улан-баторском поедете?

Ничего себе, думаю, дожил. Нет, честно, я всегда считал, что в международный поезд нормальный человек просто так не попадет, вдруг – шпион. Хотя Монголия вроде и не совсем заграница, но все равно – не Бурятия. Я и в мягком-то ни разу не ездил, а тут – международный. Одного в толк не возьму, с каких кренделей моим согласием интересуются? Сомнение возникло, но любопытство победило.

Москва, кстати, с последнего приезда совсем другим городом стала. Жуликов там всегда хватало, но раньше они маскировали свою сущность и вроде как стеснялись ее – теперь чуть ли не гордятся, не совсем приличное увлечение сделалось не только профессией, но и должностью, а должности стесняться нельзя, иначе потеряешь. Едва приехал, и сразу же начались знакомства с новой столицей. Пришел в камеру хранения, встал в хвост длиннющей очереди, время раннее, музеи закрыты, спешить некуда – есть возможность оглядеться. Стою. Созерцаю. Подходит парень и предлагает жетон. Я отказался. Он не обиделся, дальше побрел. Потом смотрю, возвращается с двумя чемоданами, следом дамочка семенит. Уловка знакомая, я и раньше видел, как продают место в очереди, но товарец, как правило, разовый, а тут, смотрю, через пять минут на вторую ходку двинул. Устроил вещички второго клиента. Потом – третьего. Пятого… Десятого… Очередь медленная, так что условия для работы – лучше не придумаешь. И напарник его из камеры хранения не очень торопится. Правда, я не сразу высчитал, что они на один карман играют, но это уж серость моя провинциальная виновата.

В метро другой хмырь, но жутко похожий на вокзального, другими жетонами торговал. Если торопишься, деваться некуда – возьмешь.