Где не светят звезды

«Ярость, страсть, жажда власти и… мести! — вот, что лавиной обрушилось на Никка. Вот, что управляло сейчас Дафной. — Вспышка огня, клинок Хэллхейта. Нет, Мунварда. Нет. Сын убийцы!»

Кристаллы загорелись, правда не все. Половина.

Снова и снова Дафна безжалостно нападала. Вода, лед, огонь… Вода! Стихии полыхали на поляне, точно разъяренные лесные духи.

Зрители притихли. С замиранием сердца все следили за дуэлянтами, по земле за которыми тянулись темные полосы сожженной травы, а лужи превращались в грязь под ногами.

— Дафна! — позвал Никк. — Дафна, прекращайте!

Она не слышала.

«Хэллхейт. Огонь, вода, огонь… Лед!» — в ее мыслях не осталось места даже для той заветной доли секунды, когда нападению предшествует намерение. Лишь инстинкт. Она не была на войне — она сама была войной.

Никку стало казаться, это будет продолжаться вечно. Мгновение замерло, повторяясь вновь и вновь.

Вода.

Огонь.

Лед.

Огонь!

В черных зрачках Лира сияли отблески пламени, он не сдавался, не делал поблажек, но Дафне они и не были нужны. Два природных начала, два непримиримых противника перемещались по кругу, метались из стороны в сторону, но никак не могли победить один другого. О чем же тогда сейчас думает Лир?

— Даитьянка, — прошептала Аня. — Он видит даитьянку, Никк, ненависть к которой ему прививали с детства.

Никк закрыл глаза, концентрируясь на мыслях Хэллхейта. И правда, перед Лиром сейчас стояла даитьянка, которую каждый фомор считал злейшим врагом. Та, что ненавидела сына Крейна просто за то, кем он родился, та, что готова была убить и — которую полагалось за это убить первым. Та, которую, пекельный Астерот, Мунвард любил, а Хэллхейт ненавидел! Его слабость, его сила. Его жизнь. Его смерть.

— Лир, хватит! — «Лир!»

Они жили с ненавистью друг к другу столько лет, кормили эту ненависть, оберегали. Глупо было верить, понял Никк, что оба так легко все забудут.

Как он ни старался, не мог до них докричаться ни голосом, ни мыслями. Опаленные деревья хрустели, смог вился над поляной, пахло сыростью и горелыми листьями. Еще немного, и лес либо вспыхнет, как спичка, либо превратится в ледяной айсберг вместе со всеми стоящими вокруг.

— Дафна! — обжигающий ветер завыл в ушах в ответ, наэлектризованный воздух зазвенел, точно перед ураганом.

Но ведь нельзя продолжать это у всех на глазах! Никк видел, как даитьяне начинают суетиться. Они готовы броситься помогать Даф, готовы — нет, хотят — мстить Хэллхейту вместе с ней. Еще немного, и война начнется сначала.

«Мунвард!»

И внезапно лед и огонь застыли. Как кадр киноленты. Сбитый с толку этим окликом Никка, Лир потерял концентрацию, и Дафна, вмиг потушив своим ледяным потоком окутавшие их двоих языки пламени, напрыгнула на Хэллхейта, повалив его на землю. Ее клинок оказался в дюйме от горла Лира.

— Побеждает тот, от кого не ждешь победы, — выдохнула Даф, глядя Лиру прямо в глаза. Ее взгляд горел от адреналина. — Верно?

Хэллхейт смотрел на нее в ответ, не моргая. Никк не видел его зрачков, но готов был поклясться, там были и гнев, и страх, и жажда крови.

— Верно, Даф, — наконец сказал Лир. — Но победив, мы по-прежнему уязвимы, пока нам есть что терять. — Выдернув из ботинка кинжал, он метнул его куда-то в сторону и вдруг исчез. Телепортировал.

Никк успел почувствовать лишь Анин испуг и понять, что кинжал летит к ней. «Аня!» Но бросаться на помощь было поздно — острие меча Лира, материализовавшегося из пустоты, указывало ему точно в сердце. Никк нервно сглотнул. Он даже не успел уловить ход мыслей фомора, хотя должен был. Словно Хэллхейт не был тем, кто управляет оружием, не думал о своих действиях наперед, а являлся этим самым действием, был оружием.

— И порой чтобы победить, сначала приходится проиграть, — добавил Лир и невозмутимо опустил меч. Кинжал тоже пролетел мимо, хотя и чертовки близко от Аниной шеи. — Урок окончен.

— Ты в порядке? — окликнул Никк Аню, все еще не решаясь отвернуться от Лира. Взгляд того был непроницаемым, невозможно прочесть, невозможно предугадать. Все внутри у Никка теперь тоже жгло: «Ненавижу», — то ли мысль Даф, то ли его собственная.

— Нет, не в порядке! — завопила Аня. Она подошла и со всей силы ударила Хэллхейта в грудь. — Ты мог меня убить!

Убрав меч в ножны, Лир обернулся на Дафну. На ее побледневшем лице застыл изумленный испуг проигравшего, она до сих пор не решалась подойти к ним, лишь стояла посреди изуродованной арены, тяжело дыша. Затем Лир опять посмотрел на Аню. Долгое мгновение он задумчиво изучал ее, точно искал что-то в чертах лица.

— Нет, землянка, — наконец произнес он. — Я не смог бы тебя убить, даже если бы захотел.

Глава 8. Ледяная тюрьма

После того, как учебный спарринг превратился в испытание нервной системы, Никк уже не мог сосредоточиться на тренировке. Хотя для вида они с Аней и отрабатывали приемы, все равно оба невольно то и дело косились на Лира и Дафну.