Где обитают дикие леди

Однажды зимним вечером Кудзуха сидела в углу офиса и наблюдала. Почти все коллеги уже разошлись. Кудзуха приготовила чай для господина Абэ, самого некомпетентного сотрудника в компании. Абэ вечно ошибался, а потом получал из-за этого. На столе у него был беспорядочно разбросан ворох бумаг, а мятый костюм давно пора было погладить. «Трудно же ему приходится… он совсем в этом не разбирается, – думала Кудзуха. – Я бы справилась с его заданием за пять минут».

– Господин Абэ, вы так усердно трудитесь. Наверное, у вас сложное дело? – с искренним сочувствием поинтересовалась Кудзуха. «Вот бедняга», – думала она про себя.

Абэ отвлекся от бумаг и взглянул на чашку с белой мутной жидкостью, которую поставила ему на стол Кудзуха. Его простоватое, доброжелательное лицо выражало непонимание:

– А что это за напиток?

– Это кудзую. Ароррутовая мука, настоенная на кипятке.

Облачко пара из чашки пеленой повисло между ними.

Лет в двадцать пять Кудзуха вышла замуж за господина Абэ и ушла с работы. Вскоре у них родился мальчик. Кудзуха продолжала идти по протоптанной дорожке, которую выбрала для себя прежде.

Как работник господин Абэ по-прежнему был безнадежен. Но это не мешало ему получать стабильную зарплату. К тому же как человек он отличался добродушием. Кудзуха находила милыми его старательные попытки казаться мужественным – он изо всех сил скрывал от нее усталость и недовольство самим собой. А Кудзуха делала все возможное, чтобы вознаградить мужа за тяжкий труд, и их брак складывался благополучно. Хорошие отношения с мужем были частью пути, который наметила себе для жизни Кудзуха. Она чувствовала себя счастливой в семейной жизни.

Кудзуха с легкостью справлялась с воспитанием ребенка, домашними заботами и ведением семейного бюджета. Не успела она оглянуться, как ее сын пошел в школу – тогда нагрузка по дому стала гораздо меньше. Сын рос добрым и покладистым: Кудзуха благодарила за это отцовские гены. Они оба заботились о ней, и оба ежегодно дарили ей на День матери по букету красных гвоздик. «Как мило», – каждый раз думала по этому поводу Кудзуха.

Всю жизнь Кудзуха считала, что только притворяется обычной женщиной. Это было частью того легкого пути, который она для себя выбрала. И она ни секунды не сомневалась, что приняла верное решение. Но однажды, когда Кудзуха изучала в зеркале свое уже немолодое лицо – лицо, похожее на лисье как никогда прежде, – еще более узкое и тонкое, Кудзуха подумала, что, наверное, она и вправду лиса. Лиса, которая когда-то давным-давно превратилась в человека и позабыла об этом. Не успела эта мысль созреть у нее в голове, как Кудзуха сама изумилась нелепости такого предположения. Она отвлеклась от нее и принялась протирать салфеткой пыль на зеркале.

Когда сын поступил в университет и съехал из родительского дома, Кудзуха обнаружила, что времени у нее стало еще больше. Она попробовала посещать уроки традиционного стихосложения в местном культурном центре, но поэзия ее не слишком увлекала. Читая о радостях и превратностях любви и о тяготах жизни людей прошлого, увековеченных в форме пятистиший-танка, Кудзуха не могла отделаться от мысли – «И это все?» Похоже, человеческие чувства за все эти столетия совершенно не изменились – ни в худшую, ни в лучшую сторону. Сама же Кудзуха, сколько ни шарила она в закромах сердца, не находила никаких чувств, которые требовали бы поэтического выражения.

– Пора бежать, – послышалось Кудзухе. – Время пришло, собирайся, – повторил чей-то голос и замолк.

Но от чего?

Этого Кудзуха не понимала.

Она была совершенно довольна своей жизнью.

После пятидесяти лет Кудзуха полюбила горы. Соседка позвала ее вместе взойти на гору Такао, и она согласилась. «А почему бы и нет?» – подумала Кудзуха, и горы покорили ее сердце. По большому счету, это было первое в ее жизни хобби. Кудзуха полной грудью вдыхала свежий горный воздух и чувствовала, как склоны и утесы пульсируют с ней в унисон. «Как же я обожаю горы», – во все горло хотела прокричать Кудзуха. Но, будучи приличной японкой, конечно же, сдержалась. Спутники восторгались тем, какие сильные у нее ноги.

– Прирожденная альпинистка, – сказал кто-то.

«Наверное, так и есть, – подумала Кудзуха. – И почему же я раньше не попробовала ходить в горы? Эх, вот досада».

Поначалу Кудзуха присоединялась к группам туристов, но мало кто мог выдержать темп, который она задавала. Поэтому с какого-то момента она стала ходить в горы одна. Кудзуха собирала себе в рюкзак еду – онигири[22] и роллы с омлетом, заваривала в походную флягу чай, затягивала потуже шнурки массивных хайкерских ботинок и решительно выдвигалась в горы.

Горы всегда были ей рады. Она любила ощущение усталости, наступавшее после восхождения – в горах она впервые в жизни почувствовала себя уставшей. Кто бы мог подумать, что это настолько приятно? Кудзуха пообещала себе запомнить этот опыт.