Где обитают дикие леди

– Нам очень важно, чтобы покупатель наслаждался нашими ароматами. Поэтому благовония задуманы так, чтобы подстраиваться под ваши предпочтения. Но в вашем случае сбор данных так и не состоялся. Если у вас есть пожелания – пожалуйста, дайте знать.

– Дело в том, что я плохо различаю ароматы. У меня ринит.

– Вот оно что, – озадаченно протянул Тэи.

– Да. Я даже не знаю, как пахнет османтус, про который все говорят.

– Османтус… Честно говоря, как по мне, он очень похож на мушмулу[21]. Сладковат, но не слишком. Освежает и играет ностальгическими нотками, – вдумчиво говорил он без малейшего намека на улыбку.

«На мушмулу», – повторила про себя я, припоминая, как она пахнет. И вдруг почувствовала, что мне щекочет ноздри. Словно мой нос что-то почувствовал. Интересно, вот это и есть османтус? Я впервые слышала, чтобы аромат описывали вот так. Настоящее откровение! Оказывается, если взять за ориентир нечто знакомое, то можно получить представление о совершенно неизвестном! Я с интересом всматривалась в лицо Тэи – по-прежнему непроницаемое.

– Ладно, тогда, пожалуйста, сделайте с османтусом.

– Уверены?

– Да, будьте добры.

– Хорошо, как скажете. Вновь вынужден напомнить вам о недельном ожидании. Всего доброго. – Тэи вежливо раскланялся и исчез.

В последовавшие дни я, как и до этого, продолжила возжигать благовония из папиной коробочки. Я погуглила их название и обнаружила, что они продаются повсеместно, так что когда они кончатся, я всегда смогу купить еще. Кстати, раз я нашла их в папиной комнате – наверное, папа время от времени звал с их помощью мою маму. Так трогательно… Как и то, что мне он ничего про это не рассказывал.

Послезавтра будет неделя с того дня, как меня посетил господин Тэи.

Лисья жизнь

– Знаете, если бы вы были животным, то непременной лисой! – заметил вдруг парень, ожидая, пока Кудзуха откроет дверь.

– Если бы? – прищурилась Кудзуха.

С самого детства Кудзухе говорили, что она похожа на лису. В ее тонком, высоком силуэте и впрямь было что-то лисье, а узкие глаза и вытянутое лицо усиливали это впечатление. И она рано усвоила, что сравнение с лисой – это вовсе не комплимент. По иронии судьбы другие девочки из школы, которым так говорили, совсем не походили на лис.

Тогда Кудзухе было чуть за двадцать: она работала в офисе, а страну сотрясал скандал, связанный с делом «Глико-Моринага»: против руководства нескольких крупных кондитерских производств развернули целую кампанию, включавшую шантаж и похищения. Ответственность на себя брала таинственная группировка «Многоликий зверь», а в газетах мелькал подозреваемый, которого журналисты называли «лисоглазым». Пока его подельники наводили ужас на всю страну, Кудзуха его тихо проклинала – у лис и без того репутация была хуже некуда. Родители Кудзухи телосложением напоминали скорее тануки – другое животное-оборотня. Ее сестра – она была на пять лет старше – тоже пошла в них. Кудзуха же росла одиночкой: лисица, жившая в семье енотовидных собак.

Ее школьные годы складывались хорошо. Учеба с первого же класса давалась ей легко, да и в школьных спортивных секциях Кудзуха блистала.

Даже когда у Кудзухи что-нибудь не ладилось, она почти сразу находила выход из ситуации. Если она отступала – то ее путь пролегал по идеально вымощенной дороге, где каждый камень был подогнан один к другому, а сама дорога вела по прямой и прекрасно освещалась. Кудзухе оставалось лишь продефилировать по ней во всем своем великолепии. Одноклассники то и дело жаловались, как трудно учиться в школе, а Кудзуха искренне не понимала, о чем идет речь.

Однако при всей гибкости своего ума Кудзуха не умела наслаждаться его плодами. Каждый раз, когда она хорошо писала контрольную, в классе вывешивали табличку с результатами, где ее имя гордо занимало верхнюю строчку – выше, чем имена одноклассников-мальчиков, – Кудзухе казалось, что на нее начинают косо смотреть. Ее превосходство над мальчиками вызывало озабоченность у остальных, из-за чего Кудзуха не могла отделаться от ощущения, что с ней случится что-то нехорошее. Она не хотела ходить своей мощеной дорогой. «Вот бы там выросли какие-нибудь сорняки. Или обнаружился крутой поворот», – думала Кудзуха. Она бы споткнулась и упала – мило и забавно, чем непременно повеселила бы окружающих. И сама посмеялась бы вместе с ними. Ведь так должна поступать девочка. И сама Кудзуха терпеть не могла выделяться. Она не видела в этом ничего хорошего. Девушек и женщин, транслирующих превосходство, ненавидели. И в школе, и за ее пределами. Так считала Кудзуха.

Гибкий ум позволял Кудзухе прогнозировать, что ждет ее в будущем. Она понимала, что как бы сильно ни старалась бы – на пути вперед рано или поздно окажется тупик. Это подтверждалось историей. Которой вторила социология. А еще – огромные массивы статистических данных. Сидя наедине с учебниками, она могла находить сколь угодно изящные решения. Но в жизни тупик неизбежен. Победить все равно не дадут.