Где обитают дикие леди

Отключенный монорельс, конечно, пользовался некоторой популярностью фанатов поездов и любителей заброшенных объектов. Периодически Кикуэ наблюдала через витрину за людьми, которые приезжали с большими фотоаппаратами на шее. Некоторые из них жадно заглядывали внутрь через витрину. Кикуэ быстро поняла, что их интересует не ассортимент ее лавки, аккуратно расставленный на полках, а выдававшаяся из стены и саморучно заделанная ею колонна. В последние десятилетия рельсы мало-помалу демонтировали, а теперь наконец официально начали работы по сносу, и многие люди приезжали сюда, чтобы попрощаться с монорельсом. Вполне вероятно было, что в будущем квартал с лавкой Кикуэ и вовсе снесут. Так же высока была и вероятность того, что бывший Кикуэ приехал сюда не ради нее, а ради того, чтобы посмотреть монорельс, пока он еще существует.

С бывшим Кикуэ впервые за пару десятилетий посетила океанариум. Здание было приподнято относительно уровня земли, и бывший рассказал ей, что раньше здесь располагалась конечная станция монорельса. Кикуэ удивилась: она этого не знала.

Поднявшись по ведшей к океанариуму дорожке, они осмотрели сверху рельсы, которые только что прошли, и место, где колонны наконец-то обрывались. Легко было представить себе направление путей монорельса, когда он еще существовал. Конечная по-прежнему сохранилась, чего нельзя было сказать о средней части – Кикуэ находила в этом нечто грустное. В своем нынешнем виде монорельс был для города как конечность, вызывающая фантомные боли. Он должен был исчезнуть окончательно, чтобы по нему перестали скучать.

Тем, кто привык к крупным городским океанариумам вроде осакского Кайюкана – как Кикуэ с ее бывшим – океанариум Тэгараямы мог бы показаться скучным, но некоторые виды в нем производили сильное впечатление. А по-настоящему заворожил их уголок с препарированными образцами. Экземпляр под вывеской «Обезглавленная огромная саламандра» действительно представлял собой огромную саламандру в формальдегиде без головы. По соседству с ней выставлялась «Объеденная огромная саламандра» – ей отгрызли половину туловища. Табличка под ней сообщала следующее:

«В 1996 году крупная саламандра длиной 117 см проглотила другую саламандру длиной 35 см, а затем срыгнула ее обратно».

Когда они закончили осматривать экспозицию образцов, впечатленный бывший прокомментировал:

– Ну и жуть. До конца жизни впечатлений хватит.

Кикуэ хмуро покивала головой. Она испытывала то же самое. На месте, где раньше был живой уголок – маленькая Кикуэ там трогала морскую звезду и каких-то мелких рыбешек – теперь находился большой бассейн с мелкими акулами и камбалами. «МЫ КУСАЕМСЯ!» – гласила красная надпись на вывеске.

После этого они посетили ботанический сад, необычайно большую долю которого занимали насекомоядные растения. Нарисованные от руки иллюстрации сопровождались пугающими объяснениями. Кикуэ помнила, как в ее детстве здесь росли такие нежные растения, что от касания пальцами у них сворачивались листья. Сад оказался гораздо более запустевшим, чем в ее воспоминаниях.

– Странный у вас городок, – хихикнул бывший, когда они возвращались обратно на станцию. Кикуэ согласилась. Город словно вложил все светлое и высокое в замок Химэдзи, а вот остальное… немного не дотягивало. Кикуэ порадовалась тому, что бывший разделял ее ощущения от города. Впрочем, они так и не сошлись снова, хотя от Осаки до Химэдзи было не так уж далеко.

В лавку вошла женщина, и Кикуэ кивнула ей головой в знак приветствия. Она вдруг обратила внимание на стоявшую внутри гробовую тишину и поспешила взять айпод, на котором включила приятную мелодию от Blossom Dearie. Кикуэ обнаружила, что рано или поздно все владельцы магазинов включают у себя нейтральный фоновый плейлист, даже если в жизни предпочитают другую музыку.

Резко, без всякой деликатности, женщина взяла с полки деревянную ложку и пару кружек, рассмотрела их и вышла. Кикуэ передернуло. Она много наблюдала за работой матери, но только теперь поняла, как хорошо та умела общаться с людьми, и в частности с покупателями. Теперь ее мать целыми днями смотрела иностранные сериалы.

Кикуэ же никак не могла смириться с тем, что первый встречный с улицы может вот так взять и зайти в ее священное пространство. Она, конечно, понимала, что смысл магазина в этом и заключается. Само собой, надо было стоять с душой нараспашку и вещать: «Рада вас видеть! Заходите, пожалуйста! Посмотрите, что у нас есть!» Но понимала она и то, что ей понадобится время привыкнуть к этому. Если разобраться, среди владельцев кофеен и книжных немало людей откровенно недружелюбных или по крайней мере не очень умеющих общаться. Кикуэ догадалась, что они решили открыть свое дело, потому что не хотели работать в офисах с другими людьми. Вполне логично. Сама Кикуэ считала себя вполне способной функционировать в обществе, но по природе была скорее интровертом.