Молли собиралась с мыслями. Джеральду с такого ракурса было видно только ее спину и левую половину лица, но даже по ним он с легкостью мог определить, что она за человек. Лет сорока, полная, с дурным вкусом в одежде и макияже. Скорее всего, из немноголюдного фермерского городка. Работает на кассе или в бухгалтерии, вероятно, всю жизнь. На карьеристку не похожа.
— Я мало что помню, — наконец продолжила она, — все произошло так быстро. Помню, что ехала в Неваду, навестить старую знакомую. К тому моменту уже стемнело. Знаете, как бывает, в один момент день, а потом оглянешься и уже ночь, сразу, без сумерек. Вот и тогда было так же. Помню, радио было включено, я все время в дороге его слушаю. Играли «Queen», вроде бы, сейчас уже точно не скажу, но это, наверное, не важно. Песню я все равно не смогла дослушать до конца потому, что начались какие-то непонятные помехи. Их поначалу почти не было слышно, но постепенно они становились все громче и громче, пока я совсем не перестала разбирать слова. Я уж подумала, что радио сломалось. Помню, огорчилась тогда, потому, что мне же еще обратно надо было ехать, а путь не близкий. Без радио было бы совсем скучно. Но потом… — ее взгляд потерял фокус, и она уставилась куда-то в пустоту, будто забыла, что только что рассказывала.
— Не переживайте, — подбодрил ее Грант, — продолжайте говорить. Все будет хорошо.
— … потом все и произошло, — ее нижняя губа задрожала.
— Что именно произошло, Молли?
— Я увидела яркие огни в небе. Они летали в разные стороны так быстро, мне даже сначала показалось, что они у меня в голове. Ни разу не видела, чтобы что-то двигалось так быстро. Моя машина заглохла, и я съехала на обочину. Огни, они танцевали вокруг меня, летали вверх и вниз, вверх и вниз, становясь с каждой секундой все ярче и ярче, пока не заполнили своим светом все вокруг. Я смотрела на них и не могла пошевелиться, они будто бы загипнотизировали меня, а в следующую секунду все исчезло.
— Исчезло? — переспросил Грант.
— Огни, они просто пропали. Раз и все. Радио снова заработало так резко, что я аж подпрыгнула на сидении. Как сейчас помню, я тогда потянулась его выключить и увидела, что на часах уже было четыре часа утра. Выходит, я просто просидела в машине больше пяти часов и даже не заметила.
— Это называется феномен «потерянного времени», — вмешался в ее рассказ парень в изношенной кепке.
— Да, — подтвердил Грант, — похищенные часто на такое жалуются. Бывает, люди теряют пятнадцать минут, бывает, час. В вашем случае целых пять. Я уверен, что «они» стирают нам память о том, что делали с нами. Это как своеобразный наркоз.
— То есть эти огни были взаправду? — глаза Молли были на мокром месте. Она явно ожидала услышать что-то более обыденное, например, что у нее в голове лопнул сосуд или что это просто побочное действие какой-нибудь пищевой добавки.
— К сожалению, да, — Грант покачал головой.
— И что же мне теперь делать?
— Главное, не поддаваться панике и помнить, что вы не одиноки в своей беде. Все в этой комнате испытали что-то подобное, ведь так? — присутствующие закивали.
Джеральд сделал последний глоток чая, и поставил стаканчик на стол.
— Молли, — Грант наклонился немного вперед, стараясь быть как можно более осторожным, — заранее извините меня за такой бестактный вопрос, но я просто обязан спросить: после инцидента вы обследовали свое тело?
— Что? — ее брови подскочили от удивления.
— Себя осматривали? — снова вмешался в разговор парень в кепке. — Эти уроды любят оставлять подарочки.
— Подарочки? Извините, я не понимаю, о чем вы.
— Вот о чем, — он одним уверенным движением снял кепку, выставив напоказ то, что Молли явно пришлось не по душе.
Под старым головным убором парень скрывал огромный шрам, тянувшийся через всю голову, от правого виска и до самого затылка. Вдоль рубца не росли волосы, и было видно небольшие точки по краям, оставшиеся от хирургических швов.
— Господь милосердный, что с вами стряслось? — вскрикнула Молли, прикрыв рот рукой.
— Голова чесалась, — ответил парень и заливисто рассмеялся.
— У него под кожей похитители оставили имплантат, — поспешил объяснить Грант.
— Да не надо, — перебил его парень, — я сам. Ей нужно знать, с чем она имеет дело. Эти уроды пришли за мной прямо на работе. Я уборщик, вернее был им. Полы в школе мыл по ночам. Работа простая, платили немного, но на жизнь хватало. И вот, в один вечер я как обычно вышел на смену, все было хорошо, в сортире даже никто не наблевал. Не знаю, что жрут эти чертовы школьники, но обычно без чьей-то рвоты в туалете не обходиться.