Где простирается тьма (ЛП)

Я сглатываю и закрываю глаза, отворачивая голову. Чувствую, как он дергает веревки, и через мгновение мои запястья оказываются свободными. Я громко всхлипываю, и как только освобождаются лодыжки, тут же ложусь на бок и подтягиваю колени к груди.

― Куда делась та боевая девчонка? ― говорит он хриплым голосом. ― Что тебя сломало?

Перевожу взгляд вверх, чтобы посмотреть на него.

― Я никогда не расскажу тебе о том, что меня ломает, осел.

Его глаза вспыхивают от гнева, и челюсти сжимаются, когда он наклоняется и берет меня за плечо, подтягивая к себе.

― Давай отмоем твои запястья, а потом нос.

От того, как он это произносит, я понимаю, что это не вариант.

― Я предпочитаю самой заняться собственным носом. Я медсестра и доверяю себе больше, чем тебе, ― произношу решительным голосом.

Он пялится на меня, но не спорит.

Как только я встаю на ноги, он тащит меня наружу из комнаты в холл и по нескольким длинным коридорам, пока мы не добираемся до гостиной. Там горит камин, и в воздухе раздаётся легкий треск. Я вздрагиваю, когда Димитрий подводит и толкает меня на мягкий бордовый диван. Я не шевелюсь, наблюдая, как он подходит к шкафу и достает небольшой медицинский комплект. Он возвращается и садится передо мной, не глядя на меня.

Димитрий протягивает руку и поднимает мое запястье, беря его в свои большие ладони. Я смотрю на него, просто наблюдаю, как волосы падают на его лицо, когда он начинает стирать кровь с моей кожи. Я замечаю шрамы на его суставах ― их много, все старые. Я вглядываюсь пристальнее и прищуриваюсь. Замечаю поблекшие гематомы. Откуда у него они? Он часто дрался? Я поднимаю глаза, почувствовав, как он прекращает чистить, и вижу, что он смотрит на меня. Мои щеки краснеют, и я отворачиваюсь.

― Ты всегда так пялишься на мужчин? ― спрашивает он, снова начиная промывать.

― А ты всегда похищаешь людей? ― огрызаюсь я.

Он фыркает.

― Нет, только по необходимости.

Я качаю головой.

― Ты зря тратишь время.

― Что я говорил тебе раньше? Не твое дело, что я делаю.

Я замолкаю и наблюдаю, как он продолжает очищать мое запястье. Перевернув его, он обнаруживает глубокую рану, которую я себе нанесла, и рычит.

― О чем ты думала? Ты могла убить себя.

― Мне не нравится быть привязанной, ― произношу я тихим голосом.

― Я вижу, ― ворчит он, ― но тянуть и дергать этого не изменят.

― Может, я хотела, чтобы было больно.

Он поднимает взгляд и пристально смотрит на меня.

― И зачем тебе это?

― Боль лучше, чем воспоминания.

Он надолго удерживает мой взгляд, а затем возвращается к тому, что делал.

― Готово. Я не буду связывать тебя этим вечером, но если будешь умничать и дальше, не уверен, что смогу сдержать слово.

Я не отвечаю ему, просто наблюдаю, как он складывает аптечку и встает. Я медленно поднимаюсь, совершенно измученная. У меня нет сил умничать и спорить сегодня вечером. Мне просто нужно отдохнуть.

Димитрий заканчивает и ведет меня обратно в комнату. Мы молчим, а что сказать? Я всего лишь пешка в его закрученной игре, а для меня он не более, чем похититель. Лучше, если мы сохраним все при себе, как закрытые книги.

В тот момент, когда мы возвращаемся в комнату, он открывает дверь, вталкивает меня внутрь и запирает, не заглядывая. Я вздыхаю и поворачиваюсь. Не утруждая себя душем или раздеванием, я просто плюхаюсь на кровать и заворачиваюсь в мягкое покрывало, потянув его за собой, пока не заворачиваюсь в него, как в кокон. Затем закрываю глаза, и все быстро исчезает, унося меня в гораздо более счастливое место.

~ * ГЛАВА 5 * ~

Джесс

На следующее утро я чувствую себя совсем разбитой. Открываю глаза, вспоминаю, где я, и стону. Перекатываюсь на бок, не вставая с кровати. И при первом же движении, чувствую, как у меня пульсирует нос. Я знаю, что он не сломан, потому что достаточно повидала, будучи медсестрой, но, черт, похоже, до перелома было недалеко. Я оглядываю медленно светлеющую комнату. Солнце только встало, и мне слышен щебет птиц снаружи. Я смотрю на дверь ванной, и сердце учащается. Все мои мысли о душе, и я знаю, что готова чуть ли не убить ради часика в нем.

Поднимаюсь с кровати, и мои запястья пронзает боль, я едва ими двигаю. Я вздрагиваю, вспомнив, как была связана вчера вечером. Совсем не хочется, чтобы это повторилось. Есть только одна вещь, которая мне не нравится, ― отсутствие контроля над собственным телом. Мне необходимо иметь возможность защищаться, а когда я связана, меня лишают ее, оставляя совершенно беспомощной.

Подхожу к ванной, распахиваю дверь и вглядываюсь внутрь. Эта комната великолепна и, судя по всему, едва ли использовалась. Я смотрю на гидромассажную ванну и невольно расплываюсь в улыбке. Не поймите меня неправильно, я осознаю, что попала не в идеальную ситуацию, но дело в том, что я провела много времени с убогим душем и минимумом гигиенических средств. Эта ванная комната набита штучками, о которых я раньше и не слышала.