Где простирается тьма

― Фишка в том, чтобы у того, кто прикасается, не было контроля над моим телом. Прикосновения для меня равны потере контроля, и я ненавидел их. Ненавидел, что не мог остановить это. Ненавидел это ощущение. Даже мысль о том, чтобы потрахаться, заставляла меня сжиматься так сильно, что я дышать не мог. Мэйси была удивительна. Она научила меня, что секс, как минимум, может быть сильнее, чем то ужасное чувство. Что он может быть… успокаивающий.

Джесс морщит нос.

― Успокаивающий?

― Секс может быть замечательным, Джесс.

Она улыбается. Боже, она так прекрасна.

― Нет, Дими. Секс замечателен только с тем, с кем ты действительно, по-настоящему, этого хочешь. Иначе, это просто дерьмо.

― Может быть, дорогая, ― тихо соглашаюсь я. ― Но он был моим лекарством очень долго.

Она кивает и смотрит на свои руки.

― Но ты вовсе не должна заниматься им, если это не то, чего ты хочешь.

Она вскидывает голову и смотрит мне прямо в глаза.

― Я не могу прятаться вечно, Дими. Я хочу и больше всего на свете хочу заняться этим с тобой.

― Ты просишь меня заняться с тобой любовью, детка? ― я ухмыляюсь.

Она краснеет и качает головой.

― Нет, я прошу тебя трахнуть меня.

Я приподнимаю брови:

― Трахнуть?

― Да, ― она переходит на шепот. ― Трахни меня. Хочу почувствовать ту самую страсть. Хочу чувствовать то искрящееся внутри тепло, когда я рядом с тобой. Может, ты займешься со мной любовью в следующий раз.

― А следующий раз будет?

Она смотрит на меня, будто я тупой.

― Конечно, Дими.

Ах, черт возьми!

Она убивает меня… в самом лучшем смысле.

Джесс

Я паникую, но все внутри меня готово, и сердце тоже. То, что случилось со мной, когда я была ребенком, было, мягко говоря, неправильным и сильно травмировало. Но теперь пришло время, когда я могу либо позволить этому поглотить меня, либо справиться и двигаться дальше. Я не хочу провести жизнь без мужчины. Я доверяю Дими, почему-то зная, что он не причинит мне вреда. Он единственный мужчина, с которым я захотела этого, и решение принято.

Дими притягивает меня ближе к себе, прижимаясь своим крепким телом. Он чуть отодвигается, берет меня за подбородок и поворачивает так, чтобы мы прижались лбами. Мы сидим так несколько долгих-долгих минут, просто дыша друг другом. Затем, наконец-то мужская рука начинает двигаться вверх по моему бедру. На мне только полотенце, так что ничто не мешает Димитрию двигаться дальше. Я делаю глубокий, успокаивающий вдох и наблюдаю, как его пальцы исчезают под полотенцем.

― Дими? ― шепчу я.

― М-м-м, ― мычит он, уткнувшись носом мне в шею.

― Я боюсь.

Он тут же останавливает руку и отстраняется, глядя мне в глаза.

― Если вдруг ты не выдержишь или поймешь, что что-то слишком, скажи мне прекратить. Клянусь тебе, Джесс, я остановлюсь. Я никогда, никогда не причиню тебе боль.

Я верю ему, правда, верю.

― Я доверяю тебе.

Его глаза широко раскрываются, и глубокое тепло наполняет их глубину. Не думаю, что он часто слышал такие слова, и думаю, что вряд ли кто-то возлагал на него столько всего. Я протягиваю руку и глажу легкую щетину на его щеке, а потом притягиваю к себе и целую. Поцелуй начинается медленным и сладким, но быстро становится глубоким и страстным.

Когда поцелуй становится обжигающим, пальцы скользят выше. Я не знаю, что хочу чувствовать больше: его язык, сплетающийся с моим, или касающиеся моей обнаженной плоти пальцы. Он не нажимает, а просто легко, словно перышком, водит ими вверх и вниз по моей киске, не погружая внутрь. Я стону ему в рот и выгибаю бедра вперед, желая почувствовать их, облегчить пульсирующую боль, которая медленно нарастает между ног.

― Дими, ― выдыхаю я. ― Пожалуйста.

Он нежно скользит пальцем дальше и находит ноющий клитор. Мне нравится это ощущение. Удовольствие бежит вверх по позвоночнику и вызывает покалывание кожи. Пальцы Димитрия мягко скользят по твердеющему бугорку, пощипывают его, пока я не начинаю извиваться, нуждаясь в большем. Он кладет руку мне на грудь и осторожно опрокидывает. Полотенце соскальзывает с меня. Прохладный воздух щекочет кожу и заставляет хватать губами воздух.

Дими хочет помучить меня, я знаю. Он опускается на колени и нежно целует меня от ступней до бедер. Кожу покалывает, когда его рот скользит по коже. Время от времени он высовывает язык, рисуя маленькие круги. Я вздрагиваю, мои соски набухли, а киска буквально болит, когда он, наконец, подбирается к ней. Димитрий проникает языком между влажными складочками, и я стону и выгибаюсь, а он неторопливо отодвигается и прокладывает дорожку поцелуев вверх по животу.

― Так не честно, ― выдыхаю я.

Он усмехается.

― Но стоило того. Давай я попробую еще раз.

Он нежно целует меня, снова опускается коленями на кровать и еще раз медленно раздвигает мне ноги. Димитрий проводит пальцем вверх и вниз по моему влажному лону, нежно раздвигая складки. Он втягивает воздух и бормочет себе под нос что-то вроде «черт возьми». А я извиваюсь, когда он снова начинает ласкать клитор.

― Дими, ― вскрикиваю я.