Где сходятся ветки

Достал и поманил меня притворно.
Мы взвились в воздух, два богатыря,
И вспышками крестьян внизу пугали,
«Дзынь-дзянь», «трах-бах», «кия-кия»,
В ту ночь как будто многие слыхали.

Окрасила всю местность темнота,

Спешили люди, прикрываяся делами,
Не ведая, откуда и куда,
Не видя страшный бой над головами.
И вот уже одолевать Они я стал,
Шипит устало грозный ада сгусток
«Не человек ты, – демон прошептал. —
Зачем ты тут, раз ты не из капусты?»

«Тебе-то не понять, обманщик-черт,

Служил я смертному открытою душою,
Я был рожден как самый горный мед,
Как свет, который светит сам собою.
Я – ангел, заточенный им во тьму,
В подвале душном молодость проведший,
Я жажда жертвы, заповедь уму,
Я Uber-Ich, так и не повзрослевший».
«Еще один, кто верует в любовь —
Расхохотался Они величаво, —
Не зная, куда деть свою морковь!
Еще один, алкающий причала!
Но почему не хочешь ты себе
Быть братом и любовником, дружище?
Зачем чужие лешие тебе,
В твоем уютном, добром домовище?»

«Служить любви – великая печаль,

Кому-то подчиняяся всечасно,
Зовет стрелу и манит слово «даль»,
Ведь не напрасно только, что напрасно.
Пусть жизнь – мгновенье, но ее прожить
Я не хотел бы, как отец, плутая.
Дерзаю лживый лабиринт пробить
И как снежинка, ниспадя, растаять».

«Ну, что ж, хозяин-барин, как хотишь,

А я тогда исчезну восвояси,
Смотрю, любитель ты поговорить, братиш,
Хоть ангел, но закованный во мясе».
Сказав так, Они был таков совсем, как дым,
Но что-то радоваться победе,
Противилось во мне – так седым
Беспутникам двум на велосипеде

Противилась бы совесть красотой

Невинности одаренной крестьянки.
Пока еще не кончен подвиг мой,
Не связаны из хвороста вязанки.
Я молча к мотоциклу подошел,
Погладил, оседлал, как делал часто.
«Где же Сергей?» – вопрос на ум пришел.
Доехать-то он должен был за час-то.

И, развернувшись на дороге вспять,

Я покатил размеренно обратно,
С тревожной жутью вглядываясь в рать
Стволов, свет трассы обступивших
                                              жадно.
Как на карачках ползали по ней
Тупые толстопузые гиганты,
Тащили грузы разных областей,
Коленопреклоненные атланты.

Серегу отыскал в кювете я,

Километрах в пяти-шести от схватки,
В борщевике, с обломками руля.
И Ниндзя верный стыл поодаль всмятку.
Я «Яму» заглушил и подошел,
Я с головы его снял черный Айкон,
Серега выдохнул, он был еще живой,
«Ты тут, мой друг, – сказал Серега кратко.

Боялся дух я испустить,

Один, оставленный тобою,
Ведь обо мне ты мог забыть
В пылу сражения, не скрою
Твое лицо дарит мне свет,
С ним не страшусь войти я в царство,
Откуда выхода уж нет.
Какое демонов коварство…

Ведь можно было счастья нам

Рвать гроздья во степях Урала,
Сплетаясь на матрасе по волнам
Катится чистого Байкала…»
Не в силах боль переварить,
Склонился я на грудь Сереги.
«Я не смогу тебя забыть,
Пусты теперь мне все дороги…»

И лишь я это произнес,

Как в небесах раздался хохот,
Мелькнул там Микки звездолет,
А в нем Слона вертлявый хобот.
Злобы и зависти полны,
Смеялись демоны над нами,
Ведь не могли стерпеть Они
Что счастливы не только ками.

«Теперь ты в курсе, – прогремел

Слоновий бас в тиши кюветной, —
Что человеческий удел —
Канавы местности болотной.
Кого-то отнимает смерть,
Кого-то жизнь, кого-то тачки,
Кого-то просто круговерть
Вечно стирающейся прачки.

Ты должен стены возводить,

Ты должен жить самим собою,
Себя ты должен полюбить,
Ты из себя навечно скроен.
Не перекладывай себя
На плечи слабенького братца,
У каждого своя башка,
Не надо плакать и брыкаться».

Еще секунда, и Они

Исчезли в звездном небосклоне,
Серегу я прижал к груди,
Он хладен был, как падший Ронин.
И, слезы вытерев, поднял,
И, протерев от липкой грязи,
К себе Серегу примотал
Посредством крепкой перевязи.

Вы были правы всем, Они,

Акромя одного лишь пункта,
Что человеческие дни
Мне не сулила мать-капуста.
Другой я царь и господин
И раз решил, не отступлюся,
Коня седлаю не один,
Но с другом на седло сажуся.

Мой милый, первая любовь,

Тебе служить я вечно буду,
Покуда не остынет кровь
Клянусь, тебя я не забуду.
Мы вдаль несемся на заре,
Палатка с нами, все, что кроме,
Пусть ожидает на дворе,
Для нас важна погода в доме.

Победеносно вилли дав

(то есть встав на колесо),
Мы мчимся в бездну,
Я буду ехать по прямой,
А там исчезну,
Чтоб в Идзанами вдоволь мы
Сэфути сэккуса вкусили