Где сокровище ваше

– Дедушка отдавал её в ювелирную мастерскую, а там из неё сделали подвеску. Теперь ты можешь носить её на цепочке, или на браслете, когда он у тебя будет. А можешь подарить кому-нибудь. В старину девушкам твоих лет специально для этого и покупали бусы – чтобы они дарили их своим избранникам. С одобрения родителей, конечно. Но иногда это случалось и без их одобрения.

Я часто думала об этой бусине. Как получилось, что она попала в трещину в комоде? Была ли это серёжка или часть какого-то большого украшения, колье, например? Что случилось с хозяйкой этого украшения? Эти вопросы волновали меня. У бабушки было несколько больших альбомов с репродукциями картин из Эрмитажа, на которых были изображены женщины прошлых веков. И я часто рассматривала ожерелья, серьги, броши, которые были на них, пытаясь угадать, каким могло быть украшение, от которого осталась эта бусина.

А дня через два-три после этого разговора к нам с бабушкой ввалилась Кирюша и предложила погадать. То есть, она, конечно, не бабушке предложила погадать, а мне, но разговор происходил при бабушке. И попросила для этой цели бабушкино зеркало. Отговаривать от гадания бабушка нас не стала, разрешила нам вынести из её комнаты зеркало в гостиную, а сама осталась в спальне. И свечки дала. Сказала только, что гадать ведь одной надо.

– Знаю, что одной, – ответила Кирюша, – но ведь одной-то страшно!

Кстати, насчёт зеркала. Я сказала Кирюше, что, мол, не всё ли равно с каким зеркалом гадать. Но подружка посмотрела на меня так, будто я сказала невесть какую глупость, и заявила, что гадать нужно только при старых зеркалах, это все знают. Откуда она это взяла, совершенно непонятно. В общем, выключили мы свет, зажгли свечи, поставили возле зеркала, всё, как положено. Гадаем, значит. Заговор какой-то прочитали, который Кирюша из какого-то журнала переписала. Сидим, ждём. А говорить-то нельзя, надо молча сидеть. А сколько времени сидеть надо, чтобы что-то увидеть – Бог его знает. Десять минут прошло, пятнадцать. Мы с Кирюхой устали, я уже хотела сказать: «А ну его, это гаданье!» Уже встать собралась, как вдруг в зеркале что-то мелькнуло, что-то мне почудилось. Я заморгала, потёрла глаза и посмотрела на Кирюшу. Она ухватила меня за руку и сделала «страшные» глаза, призывая молчать. Я посмотрела в зеркало внимательнее, придвинулась к нему чуть ближе… фигура! Вроде как в тумане, и вроде как движется, и вроде как знакомая! Да, очень знакомые очертания мужской фигуры! И походка знакомая! Ещё чуть-чуть, и я увижу его лицо, узнаю! Да, как же, не тут-то было. Фигура почему-то остановилась, я заморгала, не выдержав напряжения, и всё пропало. Мы с Кирюшей вышли из оцепенения, вскочили, включили свет, стали наперебой спрашивать друг друга: «Видела? А ты видела? А что ты видела? А кого?» В общем, выяснилось, что обе видели знакомую фигуру, но кто это был, то ли один и тот же человек, то ли разные люди, мы так и не поняли. Позже, когда мы немного успокоились, я сказала Кирюше, что это гаданье нельзя считать настоящим, ведь фигура-то была одна, а при настоящем гадании мы не могли видеть одно и то же.

– Ну и что, что одна фигура? – Сказала Кирюша. – Фигура одна, а видели мы всё равно каждая своё. Да и не факт, что фигура одна была, может, их две было, а видели мы с тобой по одной фигуре.

Я в очередной раз позавидовала способности Кирюши представить ситуацию так, как желательно ей, а потом долго сожалела и досадовала на себя, что сморгнула и не смогла разглядеть, кто же это был в зеркале.

Хотелось думать, что Мороз. Интересно, увидимся ли мы, удастся ли нам когда-нибудь встретиться?

Глава 10