Где-то есть ты

Жаркий летний воздух ударил в ноздри сладким запахом цветов. Он сморщил нос, собрался было уже хлопнуть дверью подъезда и свалить поскорее, как вдруг застыл на месте. Такой знакомый смех, заставивший сердце забиться в груди, словно перепуганного кролика. Не сразу опомнившись, сделал шаг назад. Ему не хотелось быть замеченным - не самая лучшая идея. Много лет назад уже решил не лезть к ней, дал себе обещание держаться подальше и не напоминать о себе, и держал его по сей день.

Он прекрасно понимал: то, что их связывало когда-то, не позволило бы им троим сейчас сидеть вот так просто где-нибудь на кухне и болтать о том и о сем. Будто ничего и не было. Нет. Она счастлива. У нее семья. Он – его друг. И пусть они с ним общались в последний раз много лет назад, Митя все эти годы оставался его другом.

Поэтому он не сунется. Никогда. Даже ради того, чтобы поздороваться. Чтобы просто сказать им обоим «привет». Ради их же счастья. Только ради них. Навсегда останется в стороне. Потому что ему уже давно все равно. Что будет с ним, что будет дальше. Он живет только сегодняшним днем. И ему нормально.

Она идет по улице, не глядя в его сторону и не подозревая, что на нее смотрят. Держит за руки маленьких девочек так удивительно похожих на нее саму. Его тонкое, нежное, ладное божество с длинными волосами. Та, которой он не смог дать элементарного, хотя у него просили так мало. Та, что навсегда осталась его светом во тьме собственной души. Та, которой никогда больше не коснутся его руки и губы. Она. Его Ева.

Его друг идет рядом, толкает впереди себя коляску с большими колесами. Возмужал, стал явно крепче и сильнее. Выглядит радостным, изображая гоночный болид и умело огибая препятствия из вчерашних луж. Смеется, вторя ее звонкому хохоту. Она останавливается, чтобы дождаться его. Встает на цыпочки, чтобы поцеловать. Идиллия…

Не знал, что у них уже трое…

Он сглатывает, понимая, что у него такого не будет никогда. И, вроде, даже ничуть не жалеет. Вроде…

Когда она, словно что-то чувствуя, поворачивается в сторону подъезда, на крыльце уже никого нет. Не видно ни души. Тем более не видно его, навалившегося на дверь с обратной стороны и пытающегося унять настоящую бурю в груди, рвущуюся наружу и пожирающую сейчас его самого. Заживо. Беспощадно и нестерпимо. Буквально раздирающую на куски.

Ева

Иногда она забывает, что они друг другу совершенно чужие.

Совершенно не помнит о том, что Он отказался бороться, предпочтя ей какую-то глупую свободу. Она чувствует лишь щемящую душу пустоту и острую потребность сказать ему, что всегда любила… и, может, все еще любит. Или так отзывается боль, осколком засевшая в сердце, трудно понять. Но оно ее точит изо дня в день, иногда отпускает, даже, бывает, надолго, но все равно возвращается и давит. Болит.

Пару глотков выпитого красного только придают ей ненужной уверенности. Глупой, бесполезной, за которую завтра непременно станет стыдно. И ей вдруг становится страшно, что она умрет, а Он так и не узнает.

Не узнает, что она жалеет обо всем, что тогда произошло. Жалеет о ЕГО сомнениях, о ЕГО трусости, о ЕГО нежелании разделить с ней будущее. Она злится на себя. Ведь все еще видит его во сне. Постоянно. И в каждом новом сновидении Он отвергает ее снова и снова, оставляя после пробуждения лишь ощущение полной опустошенности и внутреннего одиночества.

Да, она думает о нем каждый день. Каждый чертов день. Именно о нем вспоминает, роняя слезу над фильмом. О нем думает, когда слышит ту самую музыку. И даже любую другую, хоть сколько-нибудь задевающую струны израненной души.

И она все еще надеется, что даже после стольких лет Он придет. Несмотря на то, что бросил ее. И забыл. И, наверняка, даже и не вспоминал ни разу. И уже тем более не жалел о том, что они разошлись. Она надеется несмотря ни на что. Надеется, что он придет и попросит прощения за все, что с ней натворил.

Ведь если вдуматься, тех, кто любит по-настоящему, вряд ли смогли бы разлучить обстоятельства. Какими бы серьезными они не были. Ни социальное положение, ни друзья, ни предрассудки. Любовь ведь сильнее всего. Ведь так?

Она закрывает глаза и сглатывает все слова, которые могла бы ему сказать. Слова о том, как ей было плохо. О том, что любила тогда по-настоящему. О том, что в душе до сих пор не отпустила. И о том, что она теперь едва доверяет людям. И… и…

Она улыбается.

Какая глупость. Каждый давно живет своей жизнью.

Стирает сообщение, так и не дописав до конца. Надеется, что он счастлив. Не нужно поднимать старое на поверхность. Ведь она тоже счастлива. У нее же все есть. И уж точно ничего не будет никогда менять. Даже из-за него. Не допустит новых ошибок. Потому что давно не принадлежит себе. У нее есть все то, о чем они мечтали когда-то вместе.

Страшно даже подумать о том, что без него все это временами кажется бессмысленным. Редко, но такие мысли появляются. Как вспышки, как испытания, посланные самим дьяволом. Как изощренная пытка.