Где-то есть ты

Чем дольше это продолжалось, тем сильней, казалось, я горю. Меня разрывало от желания, от дикой боли. Хотелось закончить это побыстрее. Пожалуйста. Еще. Еще сильнее, ярче, горячее. На траву полетела его одежда. Пора было заканчивать эту агонию, в которую превращалась эта долгая прелюдия. Наконец, он приподнялся надо мной, провел ладонью по талии. Сама не узнала свой голос. Издала сдавленный умоляющий стон и резко притянула его к себе.

Да. Да-а-а… Почувствовала его всем своим телом, его огонь, его силу. Его твердая грудь на моей груди, сладкие желанные губы в отчаянном и долгожданном поцелуе на моих губах. Глаза в глаза. Растворяясь друг в друге. Дыша друг другом. Погибая и возрождаясь вновь в глубинах неистовой страсти и неимоверной нежности. Быстрее. Еще быстрее.

И как мы могли так долго жить поодиночке?

Это же было просто существованием, а не жизнью.

В этот момент кто-то позвал нас из палаточного лагеря. Мы остановились, притихли и почти бесшумно рассмеялись. Боже, это просто невероятно! Предаваться безумию в темноте в тридцати метрах от толпы народа!

Сашка быстро схватил нашу одежду, собрал плед, взял меня за руку и потащил в противоположную сторону. С нового места был хорошо виден костер, вокруг которого прыгали наши друзья, но нас они заметить не могли.

И мы набросились друг на друга с удвоенной силой. И, несмотря на вечернюю прохладу, нам двоим было жарко, словно в адском пекле. Вот что значит – сгорать от страсти. Он кусал меня, а я его царапала, извиваясь и сдирая кожу с коленей. Хорошо, что громкая музыка заглушала наши

стоны, которыми сопровождалось это бесконечное сумасшествие.

Передохнув минут пять, мы снова набрасывались друг на друга. А потом обессилено лежали, голые, на спинах и долго смотрели в ночное небо, болтая о разных глупостях. И этот плед под нами был нашим маленьким островком, нашим уголком земли для влюбленных в океане жизни, а ночные птицы, взбудораженные нашей откровенностью, пели нам серенады.

Эта невероятная близость радовала меня и убеждала во взаимности чувств. Хихикая, как нашкодившие школьники, мы через пару часов притрусили в лагерь, волоча за собой плед. Там все обрадовались нашему возвращению, принялись нас поить, фотографировать и выказывать мне симпатии. Сашу определенно обожали в этой компании, а потому и меня приняли как свою. Когда все начали расходиться по палаткам, мы отогнали машину на небольшое расстояние, за дерево, и там, смеясь, продолжили свои чувственные наслаждения, то и дело, набивая шишки о крышу салона, ушибая головы и другие части тела.

– Ева, – прошептал Саша, когда я уселась на него сверху, – ты просто совершенная, – поцеловал меня, – обожаю твои губы, иди скорее ко мне.

– Я люблю тебя, – хриплым голосом произнесла я после долгого чувственного поцелуя.

– Хочу, чтобы тебе было хорошо, моя принцесса, – сказал он, двигаясь со мной в такт и осторожно придерживая за талию.

И мы улетели…

В который раз за вечер? Пятый, шестой, седьмой?

Позже проклинала себя за это глупое признание, глядя, как он спит, свернувшись, на неудобном пассажирском сидении, раздвинутом до упора на сто восемьдесят градусов. Лежала рядом и слушала его сопение, понимая, что после этих слов он обязательно сбежит.

Обязательно. Сбежит.

И в эту ночь я почти не спала. Никакое счастье не может длиться вечно, а мое уж совсем скоротечно. Приходит и уходит. Плохо, если оно зависит от какого-то человека: нет его – не будет и счастья. Упала звезда.

Я ничего не загадала. Не было смысла. Закрыла глаза.

Утро мы встретили ароматными шашлыками, поджаренными до хрустящей корочки. Запах мяса, костра и томатного соуса с утра – просто наслаждение. Сидя на бревне, я заботливо вытирала Сашкин рот салфеткой, подавала ему кусочки мяса с вилочки, хлеб. Его глаза искрились нежностью и благодарностью.

– Смотри-ка, что любовь делает с людьми! – Рассмеялся один из его

приятелей, глядя на нас.

Саша довольно закивал головой. Пиво я пить не стала, предстояло еще ехать домой. Зато мой любимый до нашего отъезда успел и выпить, и искупаться, и повеселить ребят.

– Сама-то сможешь выехать? – Спросил Саша-второй, когда мы начали собирать вещи.

– Постараюсь.

– Ну, тогда будь осторожна! – И он еще раз объяснил мне, как проехать через буераки.

Попрощавшись со всеми, под десятками любопытных взглядов мы покинули ставшую такой родной зеленую поляну. Проехав все опасные участки как образцовый водитель, я, наконец, выдохнула.

– Молодец, моя девочка! – похвалил Сашка.

– Да, я такая. – Рассмеялась в ответ.

– Останови машину, – вдруг попросил он.

– Зачем? Мы же в поле.

– Останови и открой багажник.

– Хорошо, – заглушила двигатель и вышла.

Яркое полуденное солнце приятно пригревало. Палатки и машины издалека уже не были видны. В воздухе пахло влажностью и прелой травой. А речка днем казалась еще красивее, хотя и не была уже такой загадочной.

– Погодка – супер! – Потянулась, расправила плечи и улыбнулась

солнечным лучам.

Саша открыл багажник, достал оттуда плед, огляделся по сторонам и расстелил его в метре от машины.

- Что это ты делаешь, Абрамов?