Где-то на земле есть рай

– Ты бы на всякий случай как следует обследовал балкон, вдруг она дело говорит, – вмешался Ласточкин. – Неужели на три убийства у тебя никаких зацепок не нашлось?

– Одна зацепка есть, – нехотя признался Стас. – За день до гибели к последней жертве кто-то приходил. Рост около метра шестидесяти пяти, брюнет, коротко стриженный, темный плащ, черные ботинки, и настораживает меня то, что он старательно отворачивал морду от камер.

– За день до убийства не катит, – фыркнул Антипенко. – Какой-нибудь хахаль женатый, потому и морду отворачивал.

Я потерла веки. Профессиональный скалолаз… Снайпер… Оживший покойник… Черт, неужели Парамонов и впрямь писал эти письма?

– Надо будет на всякий случай проверить алиби Бариновой, – вяло говорит Андрей, щурясь в окно. – Хотя… вздор все это… Снайпер – крепкий профессионал. С одного выстрела уложить человека…

Ласточкин молчит, но даже молчание его полно неодобрения. Если снайпер профессионал, это значит, мы его никогда не найдем. А если не найдем, это значит, что дело так и останется нераскрытым.

– Завтра у нас с Лизой выходной, – говорит он. – Значит, в среду продолжим работу.

– А я завтра работаю, – вздыхает Зарубин. – Дело, конечно, гнилое, но надо его колоть.

Завтра будет новый день.

И послезавтра…

А пока – надо немного отдохнуть.

Глава 16

Среда, 10 апреля. 9 часов 32 минуты утра

– Неужели он раскрыл это дело?

В голосе Ласточкина – профессиональная ревность. Еще бы! Полчаса назад нам звонил Андрей Антипенко и сказал, чтобы мы как можно скорее были у него.

– Я тут кое-что нашел, по делу Лазаревой… В общем, вы сами поймете.

Голос радостный, возбужденный, полный скрытого торжества. Сдается мне, именно это понравилось Ласточкину меньше всего.

– Тем лучше, если Андрей раскрыл дело, – говорю я Паше. – Значит, мы сможем вплотную заняться Ларисой Парамоновой и ее мужем, а так нам то и дело приходится прерываться.

Но даже это не утешает Ласточкина. Его не устраивает сам факт, что кто-то сумел его обойти, пусть и в расследовании, которому он сам не придавал особого значения.

– Ты звонила Арбатову? – внезапно спрашивает он у меня. – Насчет экспертизы ДНК?

Я морщусь при воспоминании об этом. Да, я звонила Юрию Даниловичу во вторник. Разговор оставил тягостное впечатление. Арбатов был сух, ничего не обещал по существу и дал мне понять, что у него полно своих дел. Впрочем, под конец он все же сказал, что постарается сделать все от него зависящее.

Слушая меня, Ласточкин нахмурился:

– Постарается сделать? Что за дурацкие обороты – ведь ему достаточно поднять трубку и позвонить…

– Он так и выразился, – отозвалась я, и тут меня осенило: – Слушай, а что, если он уже нашел Парамонова?

Мы с капитаном уставились друг на друга, как два кота, у которых третий увел лакомый кусок колбасы.

– Тогда Парамонову конец, – выдохнул Ласточкин. – И я никогда не сумею успокоить эту несчастную женщину, его жену.

– Как она? – спросила я.

– Гораздо лучше. Рыбников по моей просьбе поговорил с ней и попытался урезонить. Она плакала и обещала, что больше не попытается покончить с собой, но, между нами, я не знаю, что она сделает, если получит хоть одно письмо или если эта сволочь опять начнет дышать ей в трубку. – Внезапно Ласточкин немного приободрился: – Слушай, а что, если у Арбатова просто какие-то неприятности и поэтому он пока не может нам помочь?

Я немного подумала.

– Если честно, Арбатов не слишком похож на человека, у которого вообще могут быть неприятности, – сказала я. – Он скорее похож на человека, который любит устраивать неприятности другим.

– Только в роман эту фразу вставить не забудь, – посоветовал мне Павел. – Очень звучно, а главное – по существу.

– Тогда я сейчас же ее запишу, – объявила я, доставая блокнот и ручку.

Однако, пока я писала заветную фразу, в голову мне пришло кое-что другое, и я подумала, что мне стоит поделиться своим открытием с Ласточкиным.

– Слушай, Паша, а что, если письма Ларисе Парамоновой посылала и в трубку дышала, например, его любовница? Ведь первая жена жаловалась на его частые измены. Вряд ли он со второй поменял свои привычки.

– Допустим, – отозвался Павел, поразмыслив. – Только зачем любовнице это делать?

– Ну, к примеру, затем, что именно Лариса Парамонова прихлопнула своего мужа.

Мы как раз выходили из здания, и Ласточкин чуть не споткнулся на ступеньках.

– Лариса заказала Парамонова?

– Да, и теперь любовница хочет вывести ее на чистую воду. Или хотя бы свести с ума, что тоже неплохо. Ведь понятно, какое действие могут оказать на человека письма с того света. Поэтому на письмах нет отпечатков мужа, и почерк подделан настолько хорошо, что даже эксперты признали его за почерк Владислава. Ведь у любовницы наверняка сохранились образцы его записок, а дальше – дело техники. Как ты думаешь?

Ласточкин глубоко вздохнул.

– Я думаю, – проворчал он, – твой роман будет иметь большой успех.