Где-то на земле есть рай

В распахнутом пальто, с шелковым шарфом на шее и улыбкой на губах, ко мне приближается Юра Арбатов. Позади него маячат четыре или пять бдительных теней разного калибра.

– Куда вы так торопитесь?

– Извините, – довольно сухо говорю я, – мне нужно на вокзал, встречать родственницу.

– Я могу вас подвезти, – говорит Арбатов.

– Спасибо, сама доберусь, – отвечаю я и ускоряю шаг.

Я прекрасно понимаю, что это выглядит по-детски, но не могу удержаться. На ходу Арбатов достает из кармана какой-то конверт и протягивает его мне:

– Взгляните сюда, это должно вас заинтересовать.

Сердясь на себя, я беру конверт, в котором оказывается пачка цветных фотографий, сделанных, судя по всему, с довольно приличного расстояния. Пейзаж на заднем плане явно не российский. Также в конверте лежит копия полицейской карточки на английском языке, в которой, помимо всего прочего, присутствуют отпечатки пальцев.

– Роджер Брайтман? – удивляюсь я, прочитав имя на карточке. – Это кто?

– А вы не узнаете?

Я останавливаюсь. Все равно от судьбы не убежишь… Стоя на испещренном колдобинами московском тротуаре, я внимательно рассматриваю фотографии. Я готова поклясться, что никогда в жизни не видела изображенного на них человека, но что-то – вероятнее всего, торжествующий вид Арбатова – удерживает меня от этого.

– Неужели это Владислав Парамонов? – вырывается у меня. – Но ведь это же совсем другой человек!

– У моих людей тоже появились кое-какие сомнения, – отвечает Арбатов. – Они проверили по отпечаткам пальцев. Это точно он. Как-то его задержали за превышение скорости, что ли, ну, они и воспользовались.

Я не стала уточнять, каким образом люди Арбатова получили доступ к закрытой полицейской информации, точно так же как и то, откуда у них вообще взялся образец отпечатков пальцев Парамонова. Ясно одно: есть люди, которых ни за что не следует делать своими врагами. Я еще раз просмотрела фотографии.

– Он сидит за столиком кафе с какой-то женщиной, – говорю я. – Это Екатерина Дашкевич?

– Да. Она тоже сменила фамилию, то есть почти. В Австралии она известна как Кэтрин Дашкоу. Собственно, благодаря этому сходству мы так быстро их отыскали.

Я чуть не выронила фотографии.

– В Австралии? Так они находятся в Австралии?

– Так точно.

– Вот черт! – Я не на шутку расстроена. – С этой страной у нас нет договора об экстрадиции. Конечно, можно направить запрос, но велика вероятность, что нам их никогда не выдадут.

В глазах Арбатова мелькнули странные огонечки, и, заметив их, я бог весть отчего насторожилась.

– Ну зачем же переводить бумагу, – мурлычет он. – Все можно решить гораздо проще.

– Я знаю, какое решение вы мне сейчас предложите, – сердито говорю я.

– Нет, не знаете, – коротко отвечает Арбатов. – Вы вообще ничего обо мне не знаете, Лиза. Не волнуйтесь, хотя я и испытываю сильное искушение… скажем так, немного сократить дни этого господина и его сообщницы, вы их получите. Живыми.

Он снова улыбается. Боже, ну почему он постоянно улыбается?

– Ладно, – говорю я. – Спасибо за фотографии, за помощь и вообще за все. Мне надо на вокзал, а то я опоздаю. Всего доброго.

Все-таки я протянула ему руку на прощание, и он ее пожал.

– Я с вами не прощаюсь, – сказал он.

Вот, пожалуйста: стоит вам упасть вместе с мужчиной в лифте, и он уже начинает позволять себе всякие вольности. Может, у меня извращенное воображение, но я никак не могу взять в толк, на что я далась Арбатову. Стоит ему только мигнуть, и к нему тотчас же сбегутся все дамы, готовые на любые услуги и в свободное от основной деятельности время работающие как модели, актрисы и певицы. Про профессиональных содержанок и золотоискательниц я вообще молчу: эти просто спят и видят, как они окажутся в постели моего собеседника.

– Да, кстати, – продолжает этот странный человек, испытующе глядя на меня, – до меня донеслись слухи, что у вас проблемы. С другим делом, которое вы раскручиваете.

– Да, собственно говоря, там нет особых проблем, – не моргнув глазом лгу я. Не то чтобы я страдала излишней скрытностью, хотя это при нашей профессии тоже не повредит, просто мне не хочется ударить в грязь лицом.

– Я слышал, что начинают проверять версию, что это было убийство из-за бизнеса, – говорит мой собеседник. – Так вот, Лиза, я говорил с кое-какими людьми. Это не так, так что можете забыть об этом.

– Можно подумать, – сердито начинаю я, – эти люди признались бы вам…

– Мне? Конечно.

Уверенность его тона не оставляет места даже для сарказма. Я сдаюсь:

– Хорошо, я… Мы постараемся учесть ваши слова.

Я быстрым шагом удаляюсь, чтобы Арбатову не взбрело в голову последовать за мной.

* * *

Прибыв на вокзал, я первым делом обнаруживаю, что драгоценная матушка перепутала время прибытия поезда и, следовательно, мне придется торчать тут лишний час. В вокзальных буфетах все втридорога, книжки и журналы в киосках меня не привлекают. Почти все места в зале ожидания заняты. Плачет ребенок, изможденная женщина тащит на тележке чемодан больше ее самой… С трудом я нахожу свободное место на подоконнике и, достав сотовый, звоню моему напарнику:

– Алло, Паша! Это я.