Где-то рядом. Часть 2

Звук полицейского свистка остановил драку. И Захар с Саньком, и напавшие на них, были скручены и посажены в полицейский автомобиль. Только тут Захар смог рассмотреть своих противников. На вид они были ненамного младше Захара, измятые, низкорослые, с понурым взглядом, опущенным вниз. Санёк вытирал разбитый нос.

Полицейский участок, в который их привезли, оказался небольшой комнаткой с зарешеченными окнами. Захара усадили вместе со всеми задержанными. Отыскалась и потерпевшая, ею оказалась женщина лет тридцати. Что произошло, Захар так и не понял, женщина всё время рыдала, размазывая по лицу поплывшую тушь. Время было позднее, Захару очень хотелось скорее расправиться с этим недоразумением и снова отправиться в путь, но когда полицейский, записывающий показания прогремел:

— Документы!

Захар понял, что их тут могут задержать надолго. Документов у них Саньком не было, они остались где-то под замком в хосписе. В этот момент Захар почувствовал себя дважды узником. Сперва он сбежал из-под наблюдения санитар, и вот, ненадолго оказавшись на свободе, он снова лишён её теперь уже блюстителями городского порядка. Как вырваться наружу? Времени у них с Саньком оставалось всё меньше и меньше.

Мелькнула мысль тут же позвонить мэру, чтобы тот как-то разрешил этот вопрос. Но, во-первых, на память нужного телефона Захар, как оказалось, не помнил, а, во-вторых, никто в его окружении не знал, куда он отправился и что его через несколько дней ждёт смерть. Знала жена, но чем она может помочь? Нет, незачем её волновать. Пусть спит.

Полицейский за столом потёр лоб, налил стакан воды и достал из ящика своего стола таблетку, на той было написано «3 дня».

— Голова? — спросил Захар.

Полицейский недовольно посмотрел в сторону Захара.

— Отпустите нас, — сказал Захар. — Мы такие же, как вы, только нам жить осталось максимум день, от силы два. Мы ушли из хосписа, потому что умирать там одно мучение.

Все находившиеся в комнате, посмотрели на Захара с удивлением, а тот продолжал:

— На месте преступления мы оказались случайно, вынуждены были защищаться. Зла причинить никому не хотели, зачем? Мы идём умирать, нам уже ничего не нужно.

Полицейский смотрел на Захара с удивлением.

— Я вас не обманываю, — сказал Захар. — Посмотрите, мы в пижамах, вот на них отметка хосписа. Сделайте туда запрос, вам подтвердят, что наши фамилии в списках поступивших к ним сегодня, а завтра нас уже может и не быть. Отпустите нас, зачем вам лишняя возня с нашими телами?

Полицейский снова потёр лоб.

Потерпевшая, хлюпая носом, написала заявление, двоих нападавших вывели в коридор, а Захару и Саньку полицейский процедил сквозь зубы:

— Идите отсюда, чтобы я вас не видел.

— Не увидите, — пообещал Захар. — Нас завтра уже не станет.

Полицейский угрюмо посмотрел на него, и Захару показалось, что где-то в этом суровом уставшем взгляде проскользнуло сочувствие.

— И куда теперь? — спросил Санёк, когда они снова оказались на улице.

Захар прикинул, до того места, куда они направлялись, было уже недалеко.

Рука Санька снова потянулась в карман, но, когда он достал оттуда свой смартфон, стекло того оказалось разбито. Сашка выругался, однако телефон, после некоторых усилий всё-таки включился. Кое-где по экрану шли теперь цветные полосы, но пользоваться смартфоном ещё было вполне возможно.

— Вот, теперь он точно, как я, — сказал Санёк. — Ещё живой, но уже с признаками того, что протянет недолго.

— Эх ты, философ, — усмехнулся Захар. — Пойдём.

В воздухе стояла ночная свежесть. Город, угомонился и окончательно стих. Теперь лишь изредка тишину нарушал звук проехавшего где-то автомобиля или шум чьих-то торопливых шагов.

Прошли торговый центр. Он яркий, блестящий, выделялся на фоне тёмных зданий уснувшего квартала. Странно, каким несуразным, ненужным показалось теперь это трёхэтажное строение Захару. Еда, одежда, всевозможные товары, для чего они ему? Он ещё жив, но скоро должен умереть.

Санёк даже не посмотрел на витрины. Прошли, молча, мимо.

На скамье под одиноким деревом спал человек. Он расположился прямо под озарённой фонарём раскидистой кроной. «Пьяный!» — подумалось Захару, и почему-то тут же сердце наполнила жалость. Стало жалко этого пьяницу, который так бездарно губит себя, жалко всех, кто не видит смысла в собственной жизни, жалко самого себя.

— Всё, голова начинает болеть, — сказал Санёк через четверть часа. — Нам ещё долго идти?

— Нет, — ответил Захар. — Ещё час примерно? Протянешь?

— Только если приму таблетку, но тогда смерть.

— По-другому никак? Не потерпишь?

— Есть одно средство, давнее, может поможет. Поесть мне надо, чай сладкий нужен. Тогда может ещё немного без таблетки продержусь.

— Сейчас что-нибудь придумаем… — ответил Захар.

Он огляделся в поиске одной из тех забегаловок, что не закрывают своих дверей ни днём, ни ночью. Пришлось пройти не меньше квартала, чтобы одна из них всё-таки встретилась на пути. Санёк к тому времени совсем уже сник, поэтому Захар, усадив его за столик, кинулся к продавцу.