Где-то во времени. Часть первая.

Бес завизжал над самым ухом, и огромная чёрная туша рухнула рядом со мной, в последний момент вспыхнув в луче фонаря оскалом чудовищной пасти. Я инстинктивно втянул живот и откатился на бок, когда огромные клыки-копья вонзились в мокрую землю.

Я поспешно поднялся на ноги, держа автомат одной рукой, а второй протирая глаза.

— Где Палыч?! — кричал в темноте за спиной Мезенцев.

— Не знаю, туда отлетел! — ответил Бабах.

— Я здесь! — крикнул я, невольно закашляв. — Я в норме!

— Тохан, выбирайся, чтоб тебя! — распорядился Мезенцев.

Я покрутил головой по сторонам, пытаясь сообразить, что именно происходит.

Из-за верхушек деревьев в нескольких сотнях метров, были видны зеленоватые отблески. Их рассеянный свет покрывал огромное пространство высокой, окутанной туманной дымкой, травы не хуже прогорающей осветительной ракеты. Поперёк дорожного полотна, нелепо воткнувшись в него одним углом, замер наш броневик, источая клубы густого дыма. Вся передняя часть машины прекратила своё существование. Обломки брони и кусков двигателя оставили за броневиком дымный след. Сквозь распахнутую водительскую дверцу пробивались язычки разгорающегося пламени.

Я оказался в какой-то яме, из-за глубины которой над верхушками травы торчала только голова. За спиной мелькал свет фонаря Мезенцева, быстро мечущегося по туманной дымке. С противоположной стороны дороги доносились короткие очереди и визги бесов.

— Чёрт, парни, Копыто там! — крикнул я. — Надо его прикрыть!

— Тохан, я без фонаря! — отозвалась ночная тьма со стороны дороги голосом Бабаха. — Я их даже не вижу!

Мне захотелось посветить в сторону Вовки, но я с трудом сдержался, понимая, что подобным поступком рискую лишь случайно ослепить его. К тому же отводить ствол от густых зарослей перед собой было не самой хорошей идеей. Я попятился спиной вперёд, стараясь не глядя выбраться из ямы. И тут ночная тьма вновь заполнилась мельканием красных трассеров, рассекающих воздух с резким подвыванием и свистом.

Я плюхнулся на задницу как раз в тот момент, когда искрящийся веер накрыл несколько десятков квадратных метров дороги и прилегающей территории. Раскалённые снаряды с шипением и треском вгрызались в землю, разбрасывая ошмётки травы и дымящийся грунт. Одна очередь с глухим хрустом вспорола пласт полотна и на меня с посыпались кусочки дымящегося асфальта. Сдавленно матерясь, я смахнул их с куртки и что было сил пополз вперёд, предварительно выключив фонарь.

Судя по тому с каким разлётом трассеры ударялись в землю и звонко были по броне «Тигра» огонь не был прицельным. У меня вообще создалось такое чувство, что стрелок преследовал цель просто прижать нас к земле, чтобы у бесов появилось больше шансов атаковать сопротивляющуюся добычу.

— Хрен тебе... — сдавленно прошептал я, стремительно продираясь сквозь высокую траву. — Обойдутся твои бесы. И ты, скотина, обойдёшься!

Меня захлестнуло убедительное желание во чтобы-то ни стало помочь сержанту. Перед глазами вновь промелькнула картина ошмётков ноги Седого и жестокой расправы над ним кровохлёбом. В конце концов, если медальоны действительно вели нас к тем, кто нуждался в помощи, то у нас ещё оставался шанс хоть частично оправдать оказанное побрякушками доверие.

Где-то визжали бесы и стрекотал автомат Мезенцева. Резко бахала Вишняковская «Сайга». Ярко-красные чёрточки рассекали ночную тьму ударяясь в землю с такой силой, что нам месте каждого попадания образовывалась небольшая воронка, на дне которой тут же занимались язычки пламени.

Огонь неизвестного стрелка смолк так же неожиданно, как и начался. Недолго думая, я поднялся на ноги и, поспешно смахнув с лица грязь и прилипшую траву, взобрался на дорожную насыпь. Зеленоватого свечения детонировавшей закрывашки и разгорающегося броневика оказалось достаточно, чтобы отмечать контуры предметов и примерно ориентироваться в пространстве. Пригнувшись, на проскальзывающих ногах, я перебежал дорогу, которая была покрыта десятками дымящихся выбоин, и присел в траву на другой стороне.

— Копыто! — громко крикнул я, пытаясь заглушить суматошный треск автомата Гарика и хлопки автоматического дробовика. — Товарищ сержант!

Ответом мне был длинная очередь немного впереди, как раз напротив застывшей бронемашины, и предсмертный визг беса. Я бросился вперёд, подумав что сержант может быть ранен и не способен двигаться. Сквозь безумную мешанину звуков этой адовой ночи начал пробиваться нарастающий свист, словно к нам приближался миниатюрный реактивный самолёт. Я поднял было голову над травой, чтобы понять, что именно его издаёт, но тут увидел несколько промелькнувших теней, оставляющих следы в зеленоватых клубах туманной дымки.